— Да нет, нормально…
Шум из палаты доносился все сильнее. Через порог в аптеку втащился Винни Лопес. Его глаза остановились на разложенных на столе скальпелях. Подойдя, он схватил один; его глаза горели от возбуждения.
— Как делишки, старик? — поинтересовался он у Уилсона.
— Замечательно, — ответил тот.
Лопес поднял скальпель повыше.
— Только бы добраться до одного из них. Из этих здоровенных бородатых скотов. Стоит кому-нибудь просунуть свою башку в окно, как чик — и все в ажуре!
— Я же всегда советовал тебе, Винни, стремиться к большему, чем можешь получить.
Лопес поддернул сваливающиеся с тощих бедер штаны:
— Значит, я прошью обоих бородатых ублюдков…
Винни вышел. Девлин отперла висячий замок шкафчика, осторожно достала из него большую бутыль эфира и сверилась с его этикеткой: (C2Н5)2O.
Подняв бутыль, она понесла ее к двери. Уилсон встал со стула и присоединился к ней.
— Что, док, объявляем химическую войну?
— Если вы предпочитаете метать в них рулоны туалетной бумаги, то валяйте, начинайте.
— А что это за дрянь?
— Эфир. Применяется для анестезии и, насколько я помню, выгоняется из серной кислоты и спирта.
— Мы собираемся их усыпить?
— Нет. Эта штука быстро испаряется, превращаясь на воздухе в газ. Смешиваясь с чистым кислородом, становится взрывоопасной.
Девлин снова посмотрела на бутыль, только сейчас понимая, какую страшную штуку она задумала. Думала ли она об этом, изучая химию в институте?..
Уилсон, разобравшись в ее чувствах, произнес:
— Они бы тоже могли метать в нас рулоны туалетной бумаги, но почему-то этого не делают…