– В Нью-Йорк, – уточнил Ричер.

Джоди молчала. Ричер слышал тихий настойчивый вой сирены. Он решил, это где-то на Бродвее. У Джоди под окнами. Одинокий звук.

– Дом ничего не меняет, – сказал Ричер. – Я тебе уже объяснял.

– Завтра совещание по поводу партнерства, – сказала Джоди.

– Вот мы и отпразднуем это. Когда я вернусь. Если меня не отправят за решетку. С Дирфилдом и Козо я пока что еще не расквитался.

– Я думала, они намерены обо всем забыть.

– Да, если бы я добился результата. Но от меня пока что никакого толку.

Джоди снова умолкла.

– Начнем с того, что тебе не надо было вмешиваться.

– Знаю.

– Но я тебя люблю, – добавила она.

– И я тебя тоже. Удачи тебе завтра.

– И тебе тоже.

Положив трубку, Ричер снова лег на кровать и продолжил изучение потолка. Попытался представить себе Джоди, но вместо этого увидел Лизу Харпер и Риту Симеку, двух женщин, с которыми он хотел бы оказаться в постели, но не мог в силу обстоятельств. С Симекой это было бы совершенно неуместно. С Харпер это было бы изменой. Веские, убедительные причины, однако неспособные подавить желание. Ричер вспомнил тело Харпер, ее движения, открытую улыбку, честный, обаятельный взгляд. Вспомнил лицо Симеки, невидимые раны, боль в глазах. Представил себе ее возрожденную жизнь в Орегоне, цветы, рояль, сверкающую полировкой мебель, настороженную замкнутость. Ричер закрыл глаза, снова открыл, пристально уставился на белую краску над головой. Снова приподнялся на локте и снял трубку. Набрал ноль, надеясь попасть на коммутатор.

– Да? – ответил голос, который Ричер никогда раньше не слышал.

– Говорит Ричер. С третьего этажа.

– Я знаю, кто вы такой и где находитесь.

– Лиза Харпер до сих пор в здании?

– Агент Харпер? Подождите, пожалуйста.

В трубке стало тихо. Ни музыки, ни записанных на магнитофон рекламных сообщений. Ни фразы «Мы очень рады, что вы нам позвонили». Просто ничего. Затем голос вернулся.