Кэш поднял винтовку и повел ею справа налево.

– Никаких изменений, – доложил он.

– Я пошел, – сообщил Джек.

Наступила тишина. Десять секунд. Двадцать. Тридцать. Целая минута. Две минуты.

Потом Ричер спросил:

– Стрелок, ты меня видишь?

Кэш снова поднял винтовку и поводил справа налево вдоль всей подъездной дорожки.

– Нет. Я тебя не вижу. Где ты?

– Я продвинулся примерно на тридцать ярдов.

Кэш переместил винтовку. Отмерил тридцать ярдов до начала дорожки и внимательно вгляделся в перекрестье прицела.

– Хорошая работа, солдат. Продолжай движение.

Янни подползла поближе и прошептала в ухо Кэша:

– Почему вы его не видите?

– Потому что он псих.

– Нет, объясните мне. У вас ведь прибор ночного видения, верно?

– Лучший, какой можно купить за деньги, – ответил Кэш. – И работает на тепловое излучение, как и камеры наблюдения. Полагаю, что Ричер прошел полями и как следует намочил одежду водой. Она поступает прямо с водоносного горизонта, очень холодная. Поэтому температура его тела заметно понизилась. И если я не могу его видеть, значит, и им это не под силу.

– Ричер здорово придумал, – сказала Янни.

– Рисково, – ответил Кэш. – В конечном счете даже глупо. С каждым шагом он высыхает. И становится теплее.

Джек шел по полю в сплошной темноте десятью футами южнее подъездной дорожки. Не быстро и не медленно. Его туфли промокли и вязли в земле. И норовили сползти. Ему было так холодно, что он начал отчаянно дрожать. А это было плохо. Тело дрожит, чтобы быстрее согреться. А он не хотел согреваться. Пока не хотел.