— Ладно, — ответил Лейн. — Я покажу тебе деньги.

Он снял сумку с колен, поставил на пол и расстегнул молнию. Ричер посмотрел направо. Посмотрел налево. Увидел, что ребенок собирается снова бросить своего потрепанного медведя. Но тут мальчик взглянул в лицо Лейна и сразу отбежал к матери. Ричер наклонился вперед и заглянул в сумку. Она была набита деньгами. Он узнал пачки из города У.

— При перелете проблем не возникло? — спросил он.

— Сумка прошла через таможню, — ответил Лейн. — И никто не намочил штанишек. Ты спокойно вернешься домой с деньгами. Если, конечно, сначала сделаешь свою работу.

Ричер засунул руку в сумку, завел палец за разорванный пластик и наугад проверил пачку. Она была плотной, а значит, полной. Он насчитал четыре стопки по двадцать маленьких кирпичиков. Всего восемьсот кирпичиков, четное число. Восемьдесят умножить на сто и еще раз на сто — восемьсот тысяч.

Пока все шло хорошо.

Он отогнул одну банкноту и потер ее между пальцами. Посмотрел через вестибюль на ряд копиров. «По закону некоторые документы не разрешено копировать». Однако эти банкноты не были скопированы. Он были настоящими. Он нащупал гравировку и тиснение. Уловил запах бумаги и чернил. Он должен был убедиться в том, что все честно.

— Все в порядке, — сказал Ричер, откидываясь на спинку кресла.

Лейн быстро застегнул молнию сумки.

— Так где же он?

— Сначала мы должны поговорить, — сказал Ричер.

— Ты, наверное, шутишь.

— Там есть гражданские лица. Невинные люди. Мирное население. Семья.

— И что с того?

— Я не могу допустить, чтобы вы напали на них, как маньяки. Невинные люди не должны пострадать.

— Они и не пострадают.

— У меня должна быть уверенность.

— У тебя есть мое слово.

— Твое слово не стоит даже дерьма, — спокойно сообщил Ричер.

— Мы не станем стрелять, — сказал Лейн. — Давай проясним ситуацию сразу. Пуля слишком хороша для Тейлора. Мы войдем внутрь, заберем его и уведем так, что с головы остальных не упадет даже волосок. Потому что я хочу, чтобы все произошло именно так. Я хочу, чтобы он достался мне здоровым и невредимым, чтобы он понимал, что с ним происходит. Он расскажет нам о своем сообщнике, а потом Тейлор умрет, и его смерть будет долгой, медленной и тяжелой. Процесс займет одну или две недели. Поэтому стрелять никто не станет. И вовсе не потому, что я не хочу, чтобы погибли мирные люди. Просто я не могу допустить, чтобы с Тейлором произошел несчастный случай. Его уход не должен быть легким. И тут ты можешь мне верить.