– Вы ели вместе с ним?

– Мы жили в его палатке.

– В отчете палатка наверняка называлась штабом. Язык должен оставаться нейтральным. Не сомневаюсь, что про ваше раболепие там не написано ни слова: триста занудных страниц о неудачных и удачных встречах. Люди умрут от скуки еще до того, как вы пересечете Атлантику. Почему ты так встревожен?

– Политика – ужасная вещь. В данном случае речь не идет о ленд-лизе. И хотя бен Ладен тратил собственные средства, получалось, что мы его финансировали. Платили за его услуги.

– Но тут нет твоей вины. Решения принимал Белый дом. Неужели кто-то обвинит капитанов кораблей, которые доставляли Советам помощь по ленд-лизу во время Второй мировой войны? Как известно, они очень скоро перестали быть нашими друзьями.

Сэнсом промолчал.

– Все это лишь слова на бумаге, – продолжал я. – Они не будут иметь резонанса. Обычные люди не станут читать отчет.

– Но это большое досье, – сказал Сэнсом.

– Чем больше, тем лучше. Неприятные моменты будут похоронены среди множества никому не нужных подробностей. И досье наверняка привязано к тому времени. Мне кажется, в те годы мы по-другому транскрибировали его имя. Через Ю. Он был Юсама. Или ЮБЛ. Может быть, никто ничего не заметит. Или ты можешь сказать, что речь идет о совсем другом человеке.

– Ты уверен, что знаешь, где находится флешка?

– Уверен.

– Но отвечаешь ты так, словно полной уверенности у тебя нет. Создается впечатление, что ты хочешь меня утешить, потому что знаешь – миру суждено узнать эту тайну.

– Я знаю, где флешка. Мне только непонятно, почему она тебя так тревожит. Люди переживали и худшее.

– Ты когда-нибудь пользуешься компьютером?

– Я пользовался им сегодня.

– Как получаются самые большие файлы?

– Я не знаю.

– Попробуй догадаться.

– Длинные документы?

– Ошибаешься. В самых больших файлах много пикселей.