— Договорились, и успехов тебе, — пожелал Лоури и повесил трубку.

Я вышел на тротуар и посмотрел сначала в одну сторону улицы, а затем в другую. Ничего. Я предположил, что рейнджеры, возможно, начнут поиски с посещения одного из баров. Вероятнее всего, это будет бар «Браннанс». Если я запланировал устроить неприятность, то именно там и должен быть. Поэтому я сделал круг по аллее, напряженно вглядываясь в густую тьму, накрывшую площадку перед барами.

Так и есть: там стоял «Хамви», большой, зеленый и явно предназначенный для меня. Их план, по моим соображениям, состоял в том, чтобы взять меня за руки и за ноги, донести лицом вниз до машины и, бросив на задний диван, привезти в Келхэм, где поместить в комнату, в которой уже должен сидеть под замком Мунро. Затем, согласно плану, дождаться, когда сенаторский «Лир» в полночь поднимется в воздух, и выпустить нас, принеся искренние извинения за произошедшую путаницу.

Каждый действует по плану до тех пор, пока не получает по зубам.

Осторожно ступая, я зашел за угол бара «Браннанс» и заглянул в окно. Заведение буквально сияло чистотой. Столики и стулья были расставлены ровными рядами вокруг главного места в зале, которое, по моему разумению, должны были занять сенатор и его сын. Рядом были места для приспешников и приближенных, а за ними виднелось обширное пустое пространство, предназначенное для менее значимых персон. Джонатан и Хантер Браннаны, уже стоявшие за стойкой, выглядели после раннего ужина хорошо отдохнувшими и сытыми.

Они беседовали с тремя парнями в камуфляже.

Рейнджеры, но не новобранцы, и все как один внушительного размера. Один из них был сержантом, у двух других я увидел шевроны специалистов. Формы на них казались весьма поношенными, а тщательно вычищенные ботинки были деформированы от длительной носки. Их ничего не выражающие лица были загорелыми и морщинистыми. Профессиональные солдаты, простые и бесхитростные. Это замечалось сразу, поскольку профессиональные солдаты были людьми абсолютно разных профессий, ни одна из которых не существовала отдельно от других и не была простой. Но в конечном счете было совершенно не важно, кем являлись эти два спутника сержанта, поскольку командиром был назначен он. А я никогда не встречал ни одного сержанта, не осознававшего в полной мере того факта, что над ним, согласно воинской иерархии, находятся еще восемнадцать чинов, считая до верховного главнокомандующего, и что все они получают денег больше, чем он, поскольку принимают политические решения.

Иными словами, что бы сержант ни сделал, эти восемнадцать групп людей всегда готовы, всегда желают — и всегда только и ждут случая — подвергнуть его дела критике.