— Мы были бы рады просидеть здесь весь вечер, — сказал сержант, — если бы не дело, которое нам поручили.

— Хорошо, что сказали, — ответил я. — Лично я собираюсь сидеть здесь до той минуты, пока зазвонит телефон, а затем я уйду отсюда.

— Мне очень жаль, но я не могу позволить вам общаться с кем-либо. Таков данный мне приказ.

Я ничего не сказал.

— И я не позволю вам уйти, пока вы не согласитесь отправиться с нами в Келхэм.

— А разве мы уже это не обсудили? — спросил я.

Ни слова в ответ.

Телефон не звонил.

Без пяти минут восемь.

В восемь часов мужчина в светлом костюме расплатился и вышел, пожилая леди из отеля перевернула страницу в своей книге. И больше ничего. Телефон не звонил. В пять минут девятого я услышал голоса, раздававшиеся из-за моей спины, звук автомобильного мотора, шуршание шин, и одновременно почувствовал какое-то изменение в вечернем воздухе — возможно, поднялось атмосферное давление; это батальон «Браво» начал прибывать в город; сначала по одной машине, потом по две, а потом и целыми дюжинами. Я решил, что Рид Райли возглавляет это парадное шествие на своей взятой на время машине, в которой рядом с ним сидит отец. Я предположил, что старик в этот момент уже входит в дверь бара «Браннанс», приветствуя сподвижников сына и приглашая их заходить, улыбаясь при этом улыбкой идиота.

Три рейнджера, заблокировавшие меня, съели свои пироги, делая это по очереди: один ел, а двое других, не спуская с меня глаз, сидели наготове. В общем-то, они вели себя правильно. Нисколько не хуже того, что мне доводилось видеть. Официантка собрала пустые тарелки. Она, казалось, догадывалась, что происходит. Всякий раз, проходя мимо, девушка смотрела на меня озабоченным взглядом. У меня не было ни малейшего сомнения, на чьей стороне ее симпатии. Она знала меня, а их она не знала. Я много раз давал ей чаевые, а они не одарили ее ни разу.

Шум снаружи становился громче.

Телефон не звонил.

Несколько минут я уделил размышлению об их «Хамви». Я знал, что представляет собой каждый «Хамви» на свете. В нем установлен мощный дизель «Дженерал моторс» и трехступенчатая автоматическая трансмиссия; кроме того, я знал, что любой «Хамви» весит четыре тонны и что это позволяет ему легко развивать скорость до шестидесяти миль в час. Великолепно. Это скорость отнюдь не гоночного автомобиля, но она раз в пятнадцать превышает скорость ходьбы человека, что, по моему мнению, являлось очень хорошим качеством.

Я ждал.

А затем, сразу после половины девятого, произошли три события. Первое было несчастливым, второе беспрецедентным, а третье, вследствие двух предшествующих, — неудобным и затруднительным.