В коридоре Ричер увидел еще две двери. Под одной он заметил полоску света. Матовое окошко. Туалет. Возможно, кем-то занятый. Ричер сделал длинный шаг, поднял ногу и ударил по замку. Замок оказался не более прочным, чем на дверях кухни. Дверь распахнулась, и Ричер вошел, держа палец на спусковом крючке.

В туалете было пусто.

Свет горел, но дом опустел.

Затем из последней двери в коридор вышла Соренсон с «Глоком» в руке.

– Не стреляй, – сказал Джек. – Это я.

Он увидел за ее спиной ступеньки лестницы, ведущие в подвал. Пусто.

На нижнем этаже чисто.

– Впусти Дельфуэнсо, – сказал Ричер. – Я проверю второй этаж.

Он начал подниматься наверх. Самый неприятный момент. Джек ненавидел лестницы. Все их ненавидят. Здесь всё против тебя, в том числе и тяготение. Твой враг наверху, у него лучше угол обстрела. И бесчисленные возможности спрятаться. И еще он прекрасно видит, как ты приближаешься, выставив голову вперед.

Очень плохо, но эту лестницу Ричер преодолел вполне успешно – он уже практически не сомневался, что дом пуст. Джек не раз врывался в дома. Здесь энергетика была иной. Нигде не бились сердца. Везде царили тишина и спокойствие. Дом бросили.

И он не ошибся.

Наверху Ричер обнаружил четыре спальни с четырьмя большими стенными шкафами и двумя ванными комнатами. Он проверил все, дергаясь налево и направо, описывая пируэты, точно проклятая богом полувоенная балерина. Не хватало только оркестра, который подчеркивал бы самые драматические моменты.

Все спальни, шкафы и ванные комнаты оказались пустыми.

Там валялись разные вещи, стояли кровати и мебель, лежала одежда.

Но людей не было.

Первый этаж чист.

Второй этаж чист.