– Не стоит беспокоиться. Я сам едва не поверил, что девочка – моя дочь.

– Я навела справки о друзьях Кру Скалли.

– И?..

– У него был приятель в Вест-Пойнте, с которым он сохранил теплые отношения. Они близкие друзья. Я спрашивала у пяти человек, и все они назвали одно имя.

– И кто же это?

– Сейчас он занимает должность заместителя начальника штаба разведки.

– Да, подойдет.

– И у них общее прошлое – они жили рядом в Джорджтауне и являются членами одних и тех же клубов, в том числе и самых закрытых.

– И они богаты?

– Ну, не так, как некоторые. Однако они владеют неплохим состоянием. Для таких людей это несколько миллионов.

– Как его зовут?

– Габриель Монтекки.

– Вы были правы относительно похожего происхождения. Гейб и Кру. Звучит, как название бара в Гарварде. Или магазина, где продают рваные джинсы за триста долларов.

– Это очень серьезные люди, Ричер, гиганты, шагающие по земле. А у вас нет против них никаких улик.

– Вы мыслите как адвокат. Кстати, сейчас я нуждаюсь в помощи юриста. Я – невинный человек и не хочу никакого тумана относительно того, что случилось после моего ареста за два преступления, которых я не совершал. Я сбежал, потому что у меня имелось на это полное право.

– Майор Салливан над этим работает. Она хочет, чтобы с вас сняли все обвинения. Они как плоды отравленного дерева.

– Попросите ее поспешить. Мы возвращаемся в сопровождении полуофициального эскорта. Я не хочу никаких игр в аэропорту по прибытии. У нее около шести часов.

– Я передам.

Затем, уже в салоне самолета, появилась стюардесса, напомнившая, что все электронные устройства следует отключить, так что Ричер выполнил подобное указание впервые в жизни. Он положил телефон в карман, а самолет покатил по взлетной полосе. Они поднялись в воздух над океаном, а затем самолет развернулся через правое крыло на сто восемьдесят градусов, и они понеслись на восток, пересекли побережье над Санта-Моникой и стали набирать высоту. Северный Голливуд, автострада Вентура, Вайнленд-авеню, кафе и домик с синей дверью остались справа и далеко внизу. Очень скоро их уже невозможно было разглядеть.