Тогда я изменил план во второй раз, сделав вывод, что он не упадет сам по себе и ему необходимо помочь. И я буду счастлив это сделать. И с каждым мгновением я чувствовал себя все более счастливым.

Ты думаешь, что можешь со мной драться?

Возможно, Скаранджелло была права. Ты не можешь перенести вызова.

Но это было не совсем так. Дело не в вызове. Причина всегда состояла в противнике. Мне не нравился Джоуи Грин. Частично по правильным причинам, из-за девочек-подростков из Латвии и Эстонии и мужчин, которым нужно кормить семью, но еще – по другим, древним и диким мотивам, потому что человек оставался примитивным животным в семьдесят раз дольше, чем человеком разумным, а сейчас задняя часть моего мозга полностью взяла меня под контроль.

Моему племени нужно, чтобы ты исчез, приятель. К тому же ты уродлив. Ты отвратителен.

Я сместился влево, сместился вправо, рискнул и нанес удар пяткой по его коленной чашечке – так обычно выбивают двери, – но гораздо сильнее, чем в тех случаях, когда меня интересовали двери. Может быть, у него был очень слабый болевой порог, но кость есть кость, и, если она ломается, результат есть всегда. Я услышал треск под своим ботинком. Однако коленная чашечка не является структурной костью. Он не упал. Вместо этого он шагнул вперед с упором на здоровую ногу и провел удар правой рукой мне в грудь. На этот раз все произошло так быстро, что я не успел его увидеть и упал, задыхаясь и кашляя, пытаясь сделать вдох, откатиться в сторону и подняться на четвереньки. Что мне и удалось, после чего я отполз в сторону прежде, чем он успел меня прикончить – пусть и со сломанным коленом.

Джоуи сразу возбудился, увидев, что я упал, и, хромая, устремился ко мне. Он двигался достаточно быстро, и я понял, что нельзя терять времени. У меня закончились планы, а в запасе осталось около шести минут. Я двигался, не забывая о далеком доме, продолжая маневрировать, в какой-то момент заставил его неловко повернуться и снова ударил в сломанное колено, довольно сильно, но за это мне пришлось заплатить – он резко отмахнулся. Джоуи не видел меня и действовал наугад, но ему удалось попасть. Тыльная сторона его массивной ладони ударила меня в лоб, и у меня возникло ощущение, будто я налетел на бегу на натянутую бельевую веревку.

Я упал на спину, но проделанная прежде работа спасла мне жизнь. Джоуи не сумел повернуться, не мог сообразить, как это сделать. Его колено заклинило. Возможно, он не испытывал боли, но колено – это инженерное сооружение. Я отполз назад на спине, снова вскочил на ноги и секунду постоял, упираясь руками в колени, тяжело дыша и моргая, потеряв способность понимать происходящее. Я нанес Малышу Джоуи пять ударов левой, дважды правой и два раза ногой, но он так и не упал. Второй удар правой мог свалить любого человека. Или лошадь, или гориллу, или слона.