— То есть как это арестовали? — ошеломленно прошептал толстяк.

— Кого арестовали?! — выдохнул Ярый.

— П-понятия не имею, Ван Ваныч. Я сидел в машине внизу, ждал Клима, вдруг из п-подъезда вываливает какой-то «бык» в штатском, сует мне в нос удостоверение старлея МВД и заявляет: «Ваш п-пассажир только что был арестован вместе со всей его шайкой. Так что не ждите, а п-поезжайте домой, п-пока и вас не задержали». П-понятно, что я сразу ноги в руки и сюда, к вам.

— И что, больше он ничего не сказал? — В голосе Толстяка послышалась дрожь. — Про архив ничего не говорил?

— Ни слова, Ван Ваныч. Но по нему сразу видно, что мент крутой. Уж я-то их как облупленных знаю. И потом, там машины с госномерами стояли…

— Сеня, ты понимаешь, что ты нам сказал? — грозно начал Ярый, повышая голос. — Ты вообще соображаешь, что означают твои слова? Я ж тебя, курву, за Клима, другана моего, вот этими пальцами…

— Замолчи, Ярый! — прикрикнул на него толстяк. — Поздно уже руками махать — нужно думать, как теперь нам самим быть.

— Замолчать?! — Ярый был вне себя от ярости. — Этот фраер моего дружка сдал, а я молчать должен?!

— Никто его не сдавал, болван! — рявкнул Колесников. — Неужели не понимаешь, что происходит? Лысуна взяли — это ясно как день, а Клим туда приперся — вот и попал им под горячую руку. Да еще с пушкой. Проклятье!

— Клим приперся?! — не унимался Ярый. — Между прочим, это ты его туда послал!

— Да, я послал. — Толстяк старался говорить спокойно, но по голосу было слышно, что урку он немного побаивается. — Но пушку взять посоветовал ему ты.

Ярый что-то прохрипел в ответ и ничего не возразил: его вина в аресте Клима тоже была. Колесников тут же взял вожжи в руки:

— Так что закрой пасть, сядь вон туда, и давай решать, что будем делать, если они нас сдадут.

— А мне как быть, Ван Ваныч? — испуганно спросил водитель.

— Иди в машину и жди.

— П-понял.

Он ушел. Двое расселись, скрипнув креслами, молча налили, выпили, и Ярый уже спокойно проговорил:

— Клим не сдаст — я за это ручаюсь. По крайней мере меня точно не сдаст.

— Сволочь ты, Ярый, — презрительно бросил Колесников. — И дружок твой такой же. Только и знаете, что свои интересы пасете.

— Ладно, не кипятись. Сказал: не сдаст — значит, не сдаст. Главное, чтобы ты его вовремя оттуда вытащил. А вот Лысун твой может сдать.