– Так точно, товарищ командир! – отчеканил Насимов.

На этот раз он не сомневался в том, как обращаться к Толу. Раз тот руководит операцией, значит, он командир. И точка.

– Слушай сюда, боец. Крепишь рацию к каске, освобождаешь руки и начинаешь подробно рассказывать мне, что и где видишь. Задача ясна? Прием.

– Задача ясна. Взрывное устройство находится под балками перекрытия, на высоте около двух с половиной метров. Насколько я вижу, оно прикручено к поперечной балке самым обычным бытовым скотчем.

– Что собой представляет, каков размер и степень доступности? – Вопросы Тола звучали четко и отрывисто.

– Сверток плотной оберточной бумаги. Объем равен двум стандартным буханкам хлеба.

– Отлично. Теперь осмотри сверток на предмет проводов, часовых механизмов и других индивидуальных деталей.

– С земли никаких дополнительных деталей не видно. Дотянуться могу, а вот рассмотреть никак не получится. Что мне нужно делать?

Насимов слишком надолго задержал палец на кнопке и пропустил часть фразы, проговоренной Толом.

Когда он догадался о своей оплошности и прием сигнала пошел, слова новоиспеченного командира его не обрадовали:

– Ты вскрываешь пакет и описываешь мне его содержимое. – Голос Тола звучал спокойно, как-то буднично. – А если еще раз забудешь в конце фразы сказать ключевое слово или убрать палец с передающей кнопки, то я лично смастерю для тебя индивидуальную бомбу и засуну ее туда, куда приличные люди ничего совать не позволяют. Тебе ясно, малек? Прием!

На этот раз Насимов ответил без проволочек и досадных промахов. Дальше дело пошло быстрее. Задача была поставлена, а это уже половина успеха.

Насимов подпрыгнул, ухватился за крайнюю нижнюю перемычку, подтянулся, дважды перехватил ладони и оказался напротив поперечной балки, к которой было прикручено взрывное устройство. Ни сесть, ни тем более встать конструкция не позволяла, поэтому Насимову пришлось распластаться на балке, стараясь не касаться торсом пухлого свертка.

– Теперь бери нож и аккуратно вскрывай бумагу, – инструктировал его Тол.

– А если я что-то поврежу? – заметно волнуясь, спросил Насимов. – Тут ведь ничего не видно.

– Слушай, ты сюда служить пришел или на судьбу жаловаться? – вскипел Тол. – С этой минуты ни одного неуставного слова в эфире. Только то, что касается задания. Бери нож!

Какое-то время рация молчала.

Потом взволнованный голос Насимова вновь ворвался в эфир:

– Сверток открыт, вижу устройство. Могу описать. Прием.

– Можешь, так описывай. – Тол изнывал от нетерпения, медлительность Насимова буквально выводила его из себя.