— Они…

— Да, — грустно усмехнулся он, прижимаясь теснее к девушке. — Они расскажут другим, те — следующим. Скоро об этом будет говорить весь город. И город будет верить в то, что пришли освободители.

— Боже, Даня… — закусив губу, простонала Алиса.

— Мы не сможем смотреть в их горящие глаза, не сможем видеть, с каким фанатизмом они будут умирать в облавах инквизиции… Всех, ведь, не оживишь… И нам придётся освободить Прото.

— Нет! — она замотала головой, трясь лбом о жесткий шов рубашки товарища.

— Если сейчас мы не уберём их, — закончил Даниил.

Алиса отпрянула.

На лицах «братьев» погасли улыбки. Понимание ошеломило их. Но не смогло переломить верности. Переглянувшись, они медленно опустились на колени.

Даниил хмуро посмотрел на две склонённые фигуры. Потом с тоской — на Алису. Девушка встала меж ним и людьми, стискивая кулаки — в каждой ладони по клинку.

— Я не дам, — выделяя каждое слово, сказала она. — Не дам их убить. Не для этого я…

Бывший бет пожал плечами:

— Разве ты не хочешь есть? Разве не ты теперь нуждаешься только в человечьей крови?

Она облизала сухие губы и мотнула головой так, что рыжие волны расплескались по плечам тяжёлой бурей:

— К чёрту! Марк как-то жил — и я выживу!

Даниил едва заметно усмехнулся:

— Значит — мы идём путём Марка? И ты готова делать алтари и храмы с жертвенными тазиками, плодить йахов и каждое полнолуние натравливать паству на новую девчонку?

Ножи в руках Алисы нервно заплясали.

— Зачем же… — облизала она губы и снова мотнула головой, отгоняя навязчивое видение распластанных на нарисованных звёздах девушек.

Даниил поморщился:

— Потому что иначе Прото никак не освободить.