— Он умирает, йахаса…

Даниил присел с другой стороны. Оглядел умирающего, хмуро констатировал:

— Амбец.

Тронув пальчиком красный, запотевший липким потом, лоб умирающего, Алиса вгляделась в ещё видимую венку на виске и облизнулась:

— Я могу укусить его… Он будет жить. Но будет ли жизнь бета — жизнью?

Её скручивала жажда, заставляя кулаки сжиматься-разжиматься, а ногти темнеть.

Даниил покатал по скулам неудовольствие и отвернулся, постаравшись не столкнуться с девушкой взглядом.

— Йахаса, — проводник склонился, тронул её за ладонь. — Данное вами сделает его альфа. А это великая честь…

Алиса вздрогнула:

— Но… — и тут же замолчала. В расширившихся глазах заметался огонёк безумия. — Значит, все, кого я… О Дьявол!

Даниил глянул на неё и, тут же отведя взгляд, пожал плечами:

— Аля, а большая ли разница меж бетом и альфой, если и меж истинным и бетом её не было? Разница не в крови… Разница в чём-то большем.

«Брат йахаса», настороженно вслушиваясь в их разговор, видел, что товарищ затихает, и потянулся к Алиса:

— Йахаса, всё так и не так… Без помощи или без внутренней силы человек сходит с ума от укуса, кто бы его не сделал — альфа, бет или Прото. Только одно удерживает его от скатывания вниз после первого раза, когда он попробует кровь — вера. Вера в себя или что-то большее. У альф и истинных она есть, у тех, кто становится бета — нет. Пожалуйста, йахаса… Он будет вам добрым братом, если останется в живых…

— Плодим грех… — хмуро проворчал Даниил, отворачиваясь.

Алиса сглотнула, смотря на товарища, и, едва сдерживаясь, снова повернулась к проводнику:

— Есть…ну… другие способы?

«Брат» нахмурился и склонился:

— Вы — йахаса, вы — владеете… Ваша воля.

Она схватилась за виски, бессильно зашипела в опалённое лицо: