— Неплохо, — прикинул Даниил.

Александр усмехнулся:

— Это мы ещё не можем знать — в одних трусах они там гуляли или уже снаряжённые!

Даниил кивнул, а Алиса проворчала, отворачиваясь:

— Храмовники — всегда храмовники. Старые воины инквизиции спать ложились только собранными к ночному бою. И бегают они так, что не всегда уйдёшь…

Растерявшись, Александр склонил голову перед йахасой, а Даниил усмехнулся, отползая назад от естественного вала овражка и скрывая линзы бинокля в футляры:

— Аля, ты, кажется, готова идти на попятный?

Она тоже скатилась вниз и мрачно посмотрела на товарища:

— Я хочу, чтобы ты не обольщался. Ты видел храмовников всего пару раз и не представляешь, на что они способны.

Улыбка на лице Даниила дрогнула, скривившись в кошачий оскал. С угрожающей лаской в голосе он прошептал:

— Это пусть они не обольщаются. Они ещё не видели пары истинных йахов, которым хочется рвать.

Алиса фыркнула, отворачиваясь.

Даниил рывком приблизился и, прихватив острое плечо в ладонь, прижался лицом к рыжим волосам, пряно пахнущим после купания. Алиса замерла.

— Они защищаются от людей, Аля, — прошептал он, трясь носом о краснеющую мочку вздрагивающего под локонами ушка. — Они боятся отдать Прото другим конфессиям. А мы — это другое дело. Мы их порвём.

И отодвинувшись от девушки, отдал старшему «брату» бинокль.

— Так… Мне нужны беты.

Рассеянно укладывая бинокль в тяжёлый жёсткий кожух, Александр задумчиво повторил:

— Беты?

— Именно. — Даниил откинулся, лёг на траву и, сощурившись, начал смотреть в листву малорослой плакучей берёзки. — Сколько их в городе под вашим присмотром? Сколько в других городах? Не важно — мне нужны все.

Алиса посмотрела с подозрением: