Выстрелы застрочили со всех сторон. Уже мало кто обращал внимание на замедлившегося где-то позади Даниила. Целились, искали.

Но Алисы над мертвецом уже не было.

В прыжке — на следующего. Не добив — в сторону, на другого.

Загородилась третьим и отбросила, когда от металла вмиг его тело затяжелело.

Труп в одно сторону, сама — в другую, на храмовника, меняющего магазин. Ударила снизу в подбородок — сломала шею. На следующего… на другого…

Губы сушило жаждой. Глаза набухали и высохли, став ломкими. Тело жаждало бьющей крови — единственно способной напитать иссыхающий организм, застывший меж жизнью и смертью. Но, с ненавистью ломая сама себя, она никого не тронула когтями, не порвала.

«Без крови. Без крови», — твердила она себе и каялась: — «Прости, Господи… Ведаю, ведаю, что творю, но иначе… не ведаю — как».

Даниил сумел подняться и догнал её уже под стенами.

Воздух резали пули. С замка стреляли храмовники, с леса — «братья», вокруг метались, отстреливаясь, монахи, оставшиеся от первой волны. И казалось, что небо вокруг внезапно обрело плотность, пронзённое сетью с мельтешащими блёснами.

Боевые машины зарычали сбоку, грязным запахом горелого масла, обдавая мир.

Даниил рыкнул, и толкнул подругу в плечо.

— Я займусь! Прорывайся к нему!

Алиса не обернулась — храмовник перед ней, пятясь к калитке, стрелял. Ей приходилось метаться перед ним, подскакивая и снова припадая к земле и скользя пауком вперёд. Пули жалили, но пока ни одна не травмировала серьёзно. Ещё рывок. И Алиса смяла воина, пробивая его горло. Кровь хлестнула, осталась на пальцах несмываемым сиропом, покатилась бусинами по кисти.

— «Держаться! Держаться!»

В самом проёме Алиса на миг обернулась.

Пространство перед замком заливали метающиеся пятна света — на мотоциклах, поливая друг друга огнём, носились и «братья» и храмовники. Иногда без крика рушились тени, сваливая световые лучи в землю — свои или чужие — не понять. У всех оказывалась одна кровь внутри, одно чудо йахаса.

На монастырь серой аморфной массой ломились беты, гонимые страхом и болью. Прыгали, в надежде спрятаться за высокой стеной, но, не в состоянии одолеть высоту, выверенную для защиты от них, скатывались по каменной кладке назад, обрывая когти и царапая гниющую кожу. Беты — йахи, у которых не оказалось проводника, но оказалось достаточно воли, чтобы не жрать человечины. Алиса стиснула зубы и посмотрела дальше, туда, где две тяжёлые боевые машины, намертво встав, воткнувшись друг друга, чадили дымом, резкими клубами в свете прожектора, казавшимся похожим на лицо… Знакомое и неизвестное.