Официант принес напитки, и маэстро сделал заказ для гостя. Положив ладонь на локоть девочки, он сделал ей знак подождать, пока не обслужат всех. Когда официант отошел, маэстро повернулся к Джону-Грейди:

— Ну, как развиваются события?

— Я попросил ее выйти за меня замуж.

— И что же? Отказала? Говорите.

— Нет. Она согласилась.

— А что так мрачно? Вы нас пугаете.

Девочка закатила глаза и отвела взгляд. Джон-Грейди не понял, что бы это могло значить.

— Я пришел просить вас об одолжении.

— Конечно, — сказал маэстро. — Все, что могу…

— У нее никого нет. Ни родных, ни наставника. Мне хотелось бы, чтобы вы выступили в качестве ее padrino{53}.

— А, — проговорил маэстро. Поднес сложенные руки к подбородку и вновь опустил их на стол.

Подождали.

— Это большая честь, конечно. Но дело-то ведь серьезное. Вы ж понимаете.

— Да. Я понимаю.

— Вы будете жить в Америке.

— Да.

— Америка, — повторил маэстро. — Н-да.

Посидели. Молчащий слепой молчал как бы вдвойне. Даже те трое музыкантов, что сидели за столиком в углу, неотрывно на него смотрели. Слышать, что он говорил, они не могли, но все равно, казалось, ждали, что маэстро скажет дальше.