Дом неухоженный заброшенный сгорел…

Кудри «Кудряша» посеклись… и на пьяные стежки-дорожки попадали… заскучали…

Но вечно веселый, раздольный, разгульный, уже лысый, старый, жалко улыбающийся «Кудряш» все бродит по гостям, хотя в деревеньке от волчьей, пьяной Перестройки почти никого в живых не осталось…

Эх, где вы, хороводы деревенские, аль в землю забрели да полегли?

Но «Кудряш» весело, беззаботно, хмельно, вольготно, как набравшийся-накурившийся мака цыган, играет!., поёт!., пляшет уже на свежих необъятных погостах, что множатся, как бурьян в безработном поле…

Ах, пляски на могилах! на гробах! ах, воля!..

Ах! Слава Богу, что гармошка его не рассыпалась…

Не рассохлась!.. Все еще поёт!..

И режет, рвет сладко душу, хотя нет уж деревенского веселого народа!..

Ах! Путин!..

Ах! Русь!..

Ах! «Кудряш»!..

Ах! Деревня Трубино!..

Ах!.. Калужская (и любая русская!) область!..

…И еще мудрец добавил, уже не улыбаясь:

— В умирающей от нашествия диких трав деревеньке, жил дед Харитон…

Он был ликвидатор — весь изрезанный чернобыльскими вселенскими лучами… весь лысый, голый, как придорожный камень…