По лицу земли рассеяны эпитафии викингов, камни, покрытые рунами. Приведу одну:

«Тола поставила этот камень в память о своем сыне Харальде, брате Ингвара. Отправились за золотом, далеко заплыли и, как орлы, насытились добычей на Востоке. Скончались на юге, в аравийской земле».

«Тола поставила этот камень в память о своем сыне Харальде, брате Ингвара. Отправились за золотом, далеко заплыли и, как орлы, насытились добычей на Востоке. Скончались на юге, в аравийской земле».

А вот другая:

«Да смилуется Бог над душами Орма и Гуннлауга, а тела их похоронены в Лондоне».

«Да смилуется Бог над душами Орма и Гуннлауга, а тела их похоронены в Лондоне».

На одном из островов Черного моря нашли такую:

«Грани поставил это надгробье в память о Карле, своем товарище».

«Грани поставил это надгробье в память о Карле, своем товарище».

А эта была вырезана на мраморном льве, сначала находившемся в Пирее, а потом перевезенном в Венецию:

«Воины резали руны… Люди из Швеции вырубили их на камне».

«Воины резали руны… Люди из Швеции вырубили их на камне».

В Норвегии же, наоборот, находят греческие и арабские монеты, золотые цепи и старинные украшения с Востока.

В начале XIII столетия Снорри Стурлусон составил сборник жизнеописаний королей Севера. Географический охват этого труда, обнимающего историю четырех веков, — еще одно свидетельство необозримости скандинавского мира. На страницах Снорри встречаются Йорвик (Йорк), Бьярмаланд, то есть Архангельск или Урал, Ньорвезунд (Гибралтар), Серкланд (Земля сарацин), куда входили царства ислама, Блаланд (Синяя земля, Земля чернокожих), то есть Африка, Саксланд, или Саксония, то бишь Германия, Хеллуланд (Лесистая земля), иначе говоря — Новая Земля, и Миклагард (Большой Город), то есть Константинополь, где шведские и англосаксонские искатели приключений до самого краха Восточной империи составляли гвардию византийского самодержца. При всей странности этого перечня книга Снорри — вовсе не эпопея о скандинавской державе. Эрнан Кортес и Франсиско Писарро завоевывали земли своему королю; викинги предпринимали далекие путешествия на свой страх и риск. «Им недоставало политических амбиций», — поясняет Дуглас Джерролд^{895}. Всего через век норманны (то есть люди Севера), под предводительством Рольфа захватившие Нормандию, дав этому краю свое имя, перезабыли родной язык и объяснялись исключительно по-французски…

Средневековое искусство по природе аллегорично. В «Vita Nuova»[485], рассказе о собственной жизни, хронология подчинена числу 9, почему Данте и саму Беатриче уподобляет девятке, «иначе говоря, чуду, в истоке которого — Святая Троица».