Гамлет. Нет, поверьте, очень холодно. Ветер с севера.

Озрик. Действительно, несколько холодновато. Ваша правда.

Гамлет. И все же, я бы сказал, страшная жара и духота для моей комплекции.

Озрик. Принц, – неописуемая! Такая духота, что просто не подберу слова. Однако, принц, по приказу его величества довожу до вашего сведения, что он держит за вас пари на большую сумму.

Гамлет. Тем не менее прошу вас… (Принуждает Озрика надеть шляпу.)

Озрик. Нет, оставьте, уверяю вас! Мне так лучше, уверяю вас! Сэр, на днях к здешнему двору прибыл Лаэрт, настоящий джентльмен, полный самых законченных достоинств, обаятельный в обращении и прекрасной наружности. Не шутя, если говорить картинно, это справочник и указатель благородства, ибо в нем заключено все, что полагается знать светскому человеку.

Гамлет. Сэр, он ничего не потерял в вашем определении. Хотя, думаю я, описание его по частям затруднило бы память, заставив ее едва тащиться за его достоинствами, однако скажу с искренностью прославителя: это существо высшей породы и такое редкое, что, по совести, с ним сравнимо только его собственное отражение, а его подражатели – только его слабые тени, не больше.

Озрик. Ваше высочество говорите о нем очень верно.

Гамлет. Куда вы гнете, сэр? Зачем оскверняем мы этого джентльмена своими грубыми разговорами о нем?

Озрик. Сэр?