— Скорее это табакерка, а не портсигар, — сказал Андрей. — Просто мы называем новым словом незнакомую вещь.

Он словно оттягивал необходимость решать.

— Если ты сам позовешь Вревского, поднимешь тревогу — пускай тебя снова вырвет, пускай у тебя будет истерика, что угодно, — у них будет меньше подозрений. Надо только сделать это так, чтобы они не успели первыми, — сказала Лидочка.

Какое-то движение на улице попало в поле зрения Андрея.

Он посмотрел туда. В переулке, не таясь, стоял молодой человек в пиджаке и татарских штанах. Рубаха на нем была несвежая, распахнутая почти до пояса, из-под нее видна смуглая грудь. Черные глаза шарили по окнам, и Андрей отшатнулся от окна. Успел ли?

— Что с тобой? — удивилась Лидочка. — Там кто-то есть?

— Да. — Чувствуя себя обнаженным под взглядом преследователя, Андрей сунул табакерку в карман брюк и отступил от окна.

— Кто там?

— Он следил за мной вчера, а ночью приходил к дому.

Лидочка осторожно отстранила Андрея, но к окну не подошла, а посмотрела сквозь кисейную занавеску.

— Ты думаешь, это шпик?

— А ты? Вревский не скрывает, что за мной следят.

— Может, это не полицейский, — сказала Лидочка. — Если полицейский, зачем он следил за тобой ночью?

— Но кто его мог послать?

— Я не знаю. Может, бандиты, — сказала Лидочка.

— Они нашли твой дом!

— Он тебя видел?

— Кажется, нет. Но он смотрел по окнам.

— И отлично. Пускай смотрит. Я выведу тебя через сад.

— Ты подвергаешься опасности! Если они узнают, что мы знакомы, то тогда…