— Может быть. А может быть, и нет. И еще более вероятно, они все равно сделают тебя руководителем банды. Погоди… не перебивай. В кармане твоей тужурки лежит табакерка.

— Что это даст! — возразил Андрей. — Я уже сбежал на четыре дня, и стало еще хуже. Если бы я вместо того уплыл на лодке в Болгарию, было бы лучше.

— Ты должен уйти вперед больше, понимаешь — не на три дня, а на год, на два.

— И что? Очнуться снова в тюрьме? Или в этом кабинете?

— Ни в коем случае! — испугалась Лидочка. — Ты же подведешь Льва Ивановича. Он столько для нас сделал!

— Ты права. И его, твоего отца… всех подведу. Но если я сделаю это в тюрьме, то очнусь через три года в той же камере!

— Тебя поведут обратно через двор. С тобой будет только полицейский. Ты должен исчезнуть в заднем дворе, между комендатурой и управлением. Смотри. Отсюда видно.

Лидочка показала за окно — оттуда был виден проход, которым Андрей огибал комендатуру. С одной стороны прохода была стена здания, с другой — ряд кустов, за ними — зеленый забор.

— Если будут разбираться, решат, что ты прыгнул через забор, — сказала Лидочка. — Это твой любимый способ убегать от правосудия.

— На несколько дней?

— Нет, на два года, — сказала Лидочка.

— Почему?

— Ты можешь меня раз в жизни послушаться? — спросила Лидочка. — Если бы ты меня всегда слушался, ничего бы не было.

— Я с тобой не так давно знаком.

— Два года! Два года — это срок с долгим запасом. К осени 1916 года мировая война кончится.

— Она кончится раньше. Неужели ты допускаешь, что она протянется еще два года?

— По крайней мере не больше. Это раз. За это время вся история с убийствами станет древним воспоминанием. И мы вернемся в мирное, нормальное, спокойное время. Когда не стреляют, не рвутся снаряды и люди не ненавидят друг друга.

— Мы вернемся? — только сейчас сообразил Андрей. — Ты хочешь сказать, что ты согласна плыть со мной?

— А как же иначе? — Лидочка даже приподняла брови от удивления. — А ты что, хочешь, чтобы я два года старела и встретила тебя старой девой двадцати лет от роду? Да я за эти два года убегу с гусаром.

— И не мечтай, — сказал Андрей. — Я не позволю тебе остаться.