Я сжал зубы в бессильной злобе. Невероятная ярость подкатывала к горлу. С удивлением я смотрел, как дрожит собственная рука.

Я холодный лед. Бесчувственный, словно лезвие ножа. Почему я так реагирую?!

“– Но, знаешь что? Она не перестанет быть твоей, чтобы я не сделал.

Она будто твой ошейник. Потасканный, потертый, пропахший твоей кожей. Ты так привык к нему, что не хочешь снимать, а сняв, не поймешь, что конкретно пропало.

Когда я это понял, я отступил. Только вытащил из сумочки телефон, – засмеялся Аоки. – Напугал я тебя, а? В конце концов, должно же быть хоть какое-то взаимное уважение к достойному врагу. А я тебя уважаю. Поэтому хочу, чтобы ты сам её убил. Но если ты этого не сделаешь, предупреждаю, – я не сдержусь, слишком она сладенькая.

Так что я буду смотреть. Может, даже удовлетворю себя, когда ты решишься её убить, будет небольшой тройничок, как тебе? Запретов нет, правил тоже, здесь можно поддаться своим искушениям и наслаждаться творчеством.

Если твоя рука дрогнет, я сделаю это сам. Поверь мне, будет несложно.”

Нельзя ему верить. Он пудрит мне мозги.

Он убил Мису и теперь играет со мной. Зачем он позвонил, сказать, что знает кто я? Запугать? Вызвать на дуэль?

– Икари, ты ещё здесь? Чего-то ты притих, – произнес голос тихо. – Я скучаю.

– Я здесь. Чуть не уснул от твоей монотонной тирады.

– Ха-ха, мы оба знаем, что это не так. Ты заинтригован. Скажу по секрету, тебе даже нравится все это, так же как и мне. Просто ты не хочешь в этом признаться.

– Что тебе нужно? Зачем ты позвонил мне?

– Ах да! Я же хотел закончить историю Виттельсбаха! Тебе интересно?

– О да. Умираю от любопытства.

– Он умер от сердечного приступа в вертолете, пока возвращался домой после приема. После его смерти картина подорожала в десятки раз. Штефан стал баснословно богат и больше никогда не брал в руки кисть. Только до сих пор ходит слух, что Штефан задушил мастера собственными руками, лишь только они поднялись в воздух. То же самое я сделаю с тобой. Как вдохновляюще.

– Очень, только вот я в изобразительном искусстве не совсем ориентируюсь. Про мультики у тебя истории нет?

– Прячешься за язвительной сатирой. Показываешь, что тебе все равно. Но ведь это не так. Каково это – ощущать себя жертвой, а не охотником? Знать, что кто-то опередил тебя на десяток шагов?

– Совсем недавно мне задали тот же вопрос. Знаешь кто? Хироши Сато. Стоит ли мне теперь отвечать, или все и так понятно?

– Сато был мелким живодером, школьным паразитом. Если ты думаешь, что его смерть меня впечатлит, ты глубоко…