Нынешний вид Жеголева Станислава был лишь тенью его прошлого. Исхудавшее и осунувшееся лицо, изможденный вид и невыносимая слабость. Потеря сил и не принятие своевременно монументала сказалось на бывшем старшем витязе неделю спустя, когда тот спешными темпами покидал Царицын.
Но сейчас… Сейчас он добился своего и у него есть план. Он отомстит высокомерному щенку, который повинен во всем, что с ним сейчас происходит! Ведь по слухам и тому, что он увидел, эта мелкая тварь живет припеваючи разрешив все беды. А других людей, кто мог совершить подобное в тот день, на ум мужчине просто не приходило.
— Имя? Повтори имя! — донесся вкрадчивый голос из угла палаты.
— Лазарев… Захар… он убийца… — голос его оборвался, и монументал клана Ясака начал своё магическое и исцеляющее воздействие на организм витязя.
Глава 18. Регацца, планы и придирчивая дева…
Глава 18. Регацца, планы и придирчивая дева…
Представители двух боярских родов скрылись так же быстро, как и прибыли. Стоило переместиться к окну, как смог увидеть, что их делегация из двух автомобилей укатила на всей скорости лишь в им известном направлении.
— Слава Бездне, свалили… — выдохнул расслабленно я, с разбегу падая на диван. — Эх! Хорошо!
Два хитрых старых лиса и две странные девахи. Тоже мне нашли дурака. Горбатиться и пахать на чужого, когда можно создать нечто своё. Необходимо начать с малого. И перед тем как отправиться в стигму, нужно подготовить почву здесь. Деньги теперь есть, и что делать дальше я знаю. Вот тут мне и понадобится вся та благодарность, которую мне задолжали Устинов и Тулаев. Не зря я им столько денег принес, и старался тоже не попусту.
— Зеантар… это ведь был Потёмкин и Трубецкой, да? — с дрожащим голосом спросила Рита, присев рядом со мной, в ответ же пришлось вынырнуть из собственных размышлений.
— Ага, два жулика, — кивнул весело я. — Хотели, чтобы я принял вассалитет от кого-то из них. Пришлось отказаться.
— Ты… отказался? Но зачем?! Это ведь боярские рода! — испугано сглатывая, выпалила девушка. — А если они затаят обиду?
— Хотели бы затаить обиду, не дали бы свои визитки, — усмехнулся я, вновь подавшись в свои размышления.