Но стоило последнему оставшемуся на ногах северянину вонзить свой нож себе в живот, как вся мрачность леса тут же куда-то делась, оставив после себя сочную зелень соснового леса и… десятки окровавленных трупов.

А где-то вдали, там, где шла очередная группа северян, донеслось негромкое:

— Уху!

***

Сбоку сверкнула ещё одна искорка, и я оказался на какой-то опушке, через которую шла походная колонна северных лучников.

— Держим строй! — зло крикнул здоровенный воин, разукрашенный татуировками и держащий в руках два топора. — В этих ксуровых лесах твориться что-то непонятное! За нами кто-то следит уже третью минуту!

— Может дадим залп из луков? — предложил худосочный северянин с натянутым коротким луком в руках. — Вон то дерево мне шибко не нравится…

— Нашпигуйте его стрелами! — согласно кивнул здоровяк.

Северяне дружно вскинули свои короткие луки, и спустя секунду воздух наполнился злым гулом северных стрел.

— Неужто показалось? — задумчиво протянул здоровяк, почесывая левым топором себе под лопаткой. — Ксуровы леса, в которых…

Договорить он не успел.

С дерева, которое только что расстреляли северяне метнулась серая тень, и в следующее мгновение здоровяк оказался погребен под внушительной тушей горной кошки.

Ирбис, а это был он, ни рычал, ни выл, ни мяукал.

Он молча прыгал от одного северянина к другому, безжалостно снося северян.

Ирбис даже никого не кусал, довольствуясь мощными ударами могучих лап.

Избиение длилось буквально полминуты, после чего на опушке наступила звенящая тишина.

Перевертыш посмотрел на меня человеческими глазами и, немного подумав, приветливо кивнул.

Я кивнул в ответ и с трудом удержался от того, чтобы унестись к очередной искорке Силы на периферии внимания.