Неожиданно в голове разрослась знакомая уже гулкая пустота, и я услышал чужой голос, бесплотный, но ясный:

«А это еще кто балуется? Хм… Эй, вы взяли мою мысль?»

«Взял, — сдумал я, холодея. — Кто вы?»

«Пока это неважно, — голос решительно отмел мой вопрос. — М-м… Ага… Вы тоже на Кубе. Офицер?»

«Нет, мы тут отдыхаем с женой… В Варадеро».

«А я — в Лурдесе. Отдыхаю, хе-хе…»

«Да кто вы?»

«Ого, вот это мощь! Однако… — в голосе зазвучали уважительные нотки. — Чего ж я раньше не брал ваши мысли?»

«Сегодня только сподобился», — я окрасил посыл в бурчливые тона.

«А-а! Что, «приливом» накрыло? Я так, по-своему называю инициацию…»

«Не знаю. Наверное…»

Видать, оттенок раздражения передался ридеру, и тот заторопился:

«Меня зовут Игорь Максимович. Большой специалист из столицы нашей родины, хе-хе… «Родина слышит, родина знает…», — фальшиво напел он. — На Кубе я… э-э… скажем так — в служебной командировке. А вас как величать?»

«Михаил. Из Москвы. Тоже», — вытолкнул я в телеграфном стиле.

«Будем знакомы, — голос, звучавший в моей голове, смягчился. — Нам не помешало бы встретиться, Михаил… Вы не против?»

«Ну-у, вообще-то, нет. А зачем?»

«Хм… Как бы тут… без глупого пафоса? Да как есть… Я стар, но, увы, не бессмертен. И не хочу, чтобы всё, накопленное в моем мозгу, однажды растворилось в небытии. Без толку, без смысла… Давайте, второго октября на Пионерских прудах, в шесть вечера? Побуду немного Воландом! Согласны?»

«Согласен».

«До осени!»

Я закрыл глаза и откинул голову, моргая на звездные грозди. Перебивая шум набегающих волн, зашуршал песок под босыми ногами Риты — и мокрая, холодная русалка уселась ко мне на колени.