— Скорее всего, — Вздохнул я, абстрагировался от творящихся в моей милой безопасной Японии дел, и мы с Чико еще часок порисовали игру.

Далее мама отправила сестренку спать, а я забурился к себе в кабинет — комп уже успел перетащить обратно — где решил распечатать «антисектантский» сценарий — вдруг понадобится? Сам это снимать не стану — батя ведь обещал, что я не полезу, но отдать «Хонде», если она заинтересуется, могу. А по ту сторону океана Мур уже подписал контракт, получил бюджет и потихоньку начинает работать. Это — вообще полностью безопасный проект: там ведь о другой секте, тем более — гайдзинской.

Постучав, в комнату вошла мама. Без понуканий начал вводить ее в курс дела:

— Помнишь, однажды мы смотрели телевизор, там рассказывали про секту «Аум Синрикё»? — Спросил я ее, отправляя листочки на печать — с недавних пор принтер у нас струйный, марки Epson, что несколько ускорило процесс.

— Тааак… — Протянула мама, ощущая недоброе.

— Знакомый нашего семейного адвоката…

Раздался звонок в дверь.

— Это отец, — Не открыла мне ничего нового мама, — Ему тоже не помешает послушать!

Это она хорошо придумала.

Спустились вниз, поздоровались с Казумой, прошли на кухню, где я ввел наших домашних дзюдок в курс дела.

— И что ты об этом думаешь? — Испытующе посмотрел на меня дед.

— Одзава не будут трусами! — Выдал я свежепридуманный девиз семьи, — Непротивление злу — худшее, что может быть! Такие твари — не останавливаются сами!

Дед удовлетворенно кивнул, мама вздохнула, но спорить не стала — какая молодец!

— Я кое-что слышал об их лидере, — Кивнул Казума, — Говорят, он почти слеп.

— Это ничего не меняет, — Отмахнулся я, — Упырь опасен, и никто не даст гарантии, что в следующий раз сектанты, например, не взорвут метро!

Мама побледнела.

— Я просто поражен, насколько люди не в силах решать сами за себя, если готовы следовать за слепцом! — Грустно усмехнулся Казума.

— После кризиса станет еще хуже — куча людей потеряет все, и я не могу их судить, если они решат выбрать легкий путь, отказавшись от самостоятельной жизни в целом.

— Как ты, Иоши-кун? — Вдруг тепло спросила меня мама.

— Если тебя укусит бешеная собака, ты ведь не станешь винить себя за то, что не ходишь по улицам в броне? — Пожал я плечами. Керо по-прежнему жалко, но чего уж теперь.