Мы во дворе, тут небольшой спортгородок организован. Брусья, тройной разновысокий турник, две трубы на тридцать и десять сантиметров над землёй. Пресс качать удобно. Сразу группой. Носки под низкую, задницей на высокую и вперёд. Отжиматься можно, когда сугробы или осенняя грязь.

— Немцы атакуют пригороды, — докладывает адъютант.

— Это как бы давно ожидаемо, п-пых! — подтягиваюсь восьмой раз.

— Не там, где их ждали. Гудериан обходит город с севера, Гот — с юга. И ударили с двух сторон одновременно.

–Ы-и-и-х! — кое-как выжимаю одиннадцатый раз. Настолько кое-как, что не решаюсь его засчитывать.

— Хотят окружить город — попутного ветра им в горбатую спину, — иногда позволяю себе фразочки из памяти Арсеньевича. Ничо, сойдёт за генеральские шуточки и причуды. Мне — можно.

— Они силы растягивают, Саш, — поясняю своё равнодушие, — пусть растягивают. Нам их легче бить будет. Что там с Эйдельманом?

— Рвётся в бой. Кое-как его в госпитале удерживаем.

— Ладно. Давай его ко мне. Поглядим осторожненько, как он.

Саша поливает меня водой сверху. Обожаю эту процедуру, организм встряхивается и будто обновляется.

— Товарищ генерал! — нас встречает лейтенант связи. — Вас там генералы Анисимов и Филатов запрашивают.

— Ну, пошли, раз запрашивают.

Пошли, конечно, но не сразу. Невместно генералу по штабу с голым торсом разгуливать. Сначала одеться.

— Всё готово, говоришь? — нетерпячка у них, вишь ты! — Это замечательно. Теперь ваша боевая задача, не раскрыться раньше времени, сохранить боеготовность. А то расслабятся бойцы, нельзя такого допускать.

— А может, всё-таки начнём, Дмитрий Григорич?

— Нельзя пока, Николай Палыч. Надо, чтобы они в Минске увязли. Иначе они тебе так во фланг врежут, что охнуть не успеешь.

— И когда они увязнут, Дмитрий Григорич?

— Думаю, не позже недели. А то и раньше. Бойцы твои пусть пока в рукопашной тренируются и в остальных делах. Ладно, привет Филатову (командующий 24-ой ударной армией).

Филатов по статусу равен Анисимову, тоже командарм. Но званием пожиже и реального опыта нет, так что подчинил его Николаю Петровичу. Мощную группу там собрал. Тринадцать дивизий (семь у Анисимова и шесть у Филатова), не считая сил соседей. А с ними — в полтора раза больше. А то и два. Супротив немецкого армейского корпуса из четырёх дивизий. Хотя надо упомянуть, что немецкая дивизия в полтора раза «тяжелее» нашей. Так или иначе, примерно четырёхкратный перевес обеспечен. Как раз, чтобы окружить и уничтожить пятидесятитысячную группировку.

Каюсь, не рассчитал немного. С другой стороны, прийти на вокзал заранее намного лучше, чем опоздать. И как тут рассчитаешь? Никитину говоришь, — ха-ха-ха! — отступать быстрее, а тот волком смотрит и, сука, не торопится.