– И какая же идеология главенствует в наших университетах? – удивленно вздернул брови стоящий рядом с Ипатьевым Менделеев.

– Нигилизм, отрицание всего существующего порядка в целом и каждого его элемента в отдельности. Нашим профессорам как бальзам на сердце последняя работа Льва Николаевича о пользе еретиков для развития цивилизации. Они купаются в собственной фронде, вслед за социалистами призывая к разрушению всего окружающего их пространства. Надеются, покрасовавшись на митингах, призвав к необходимости разрушения «всего мира насилия до основания», вернуться в свой уютный мирок, где лакей примет трость и шляпу, а услужливая горничная плеснет горячего чая. А ничего этого уже не будет. Будут руины с отчаявшимися людьми, убивающими друг друга за кусок хлеба.

– Откуда такая фантасмагория? – язвительно задал вопрос лысый очкарик с шикарной архиерейской бородой и неожиданно армейской выправкой.

Остатки волос, небрежно зачесанные назад, свисали гроздьями на воротник черного сюртука, обсыпанного перхотью. Весь вид его был вызывающе неопрятным и отталкивающим, но живые, проницательные, двигающиеся в унисон с мимикой глаза завораживали, притягивали к себе и заставляли абстрагироваться от всего остального. К старику было приковано повышенное внимание, присутствующие то и дело косились на него. То там, то здесь по залу проносились шепотки. «Неужто это тот самый Кропоткин?» – «Да-да, не сомневайтесь, собственной персоной. Прибыл-с под личные гарантии безопасности…»

– Проводя командно-штабные игры под руководством Главкома, – в тон вопрошавшему ответил Врангель, – Главное политическое управление целый год перебирало различные сценарии социальной революции в России: с приходом к власти левых сил, со свержением левых правыми… И всегда, как проклятие, перевороты сопровождаются параличом органов власти, разложением армии и полиции, а далее неминуемо следует девятый вал анархии, смертей, нищеты, низведение экономики до натурального хозяйства… Вы не представляете, господа, как страшно выглядит современный зимний город без электричества и отопления, с улицами, отданными на откуп мародерам. – Врангель закрыл глаза, переживая заново сюжеты из последних штабных учений. – Страшный суд, да-с… И знаете, самое удивительное, что любые перевороты одинаково выгодны нашим заклятым друзьям на Западе…

– То есть социальные революции России противопоказаны? – не успокаивался настырный оппонент.

– Только те, что декларируют необходимость уничтожения государства, князь, – слегка склонил голову Ипатьев.