А пока у нас впереди зима и большие кладовки. Да, в наших кладовках нет никакого мяса. И никаких уток. Даже рыбы нет. С некоторых пор я не ем мяса, не ем рыбы, меня тошнит от мяса и рыбы, я люблю орехи, я люблю грибы, я люблю морковь.

Мы нашли удачное место, вокруг много овощей. Раньше тут, видимо, были огороды, осталось много всяких корнеплодов. Мы их запасли. И теперь в наступившей осени мы обходим свои территории. На всякий случай. Я и кто-нибудь один из шестерки.

Сегодня я иду с Хромым. Я рассказываю сказки. Или просто разговариваю. Или пересказываю содержание книг, все, что помню. Хромой слушает, ничего не понимает, это видно по глазам.

Я пересказываю книжку про то, как один мореплаватель угодил на остров и научился там жить. Коз приручил, доить их начал. Пшеницу вырастил, хлеб выпекать придумал, все себе устроил как надо.

Хромой слушает. Иногда кивает. Невпопад. Вряд ли мне удастся выучить его читать. И остальных тоже. И уж тем более писать. Ни читать, ни писать они не будут, я это уже понял. Ничего, меня это не очень пугает. Следующих я научу. Читать, писать, размышлять, все как надо. Этих бы говорить научить…

Хорошо хоть понимают меня. Уже. Первое время… Не, лучше первое время вообще не вспоминать.

Мы бредем по лесу. Снег усиливается. Это уже третий или четвертый снег в этом году, но этот, похоже, уже не растает. Крупные снежинки.

Хромой начинает волноваться, а Волк движет ушами.

— Дом? — спрашиваю я.

Хромой кивает.

— Сегодня важный день, — говорю я. — Очень важный. Ты помнишь?

Хромой снова кивает. И нюхает воздух. Да и я уже слышу — пахнет. Вкусно, едой, домом.

Мы ускоряемся. Приметы засыпаны снегом, дом появляется из-за деревьев неожиданно, Хромой улыбается.

На крыльцо выходит Рыжий, смотрит в бинокль. В лесу смотреть в бинокль бесполезно, но Рыжий смотрит. Ему просто нравится. Конечно же, он замечает нас и ныряет внутрь, в дом.

— Пришли, — говорю я.

Нас ждут. Встречают горячей грибной похлебкой и чаем. Мы с Хромым пьем чай и едим похлебку. Затем немного отдыхаем. Ну а затем я приступаю к главному.

— Ну что, готово? — спрашиваю я.

Рыжий кивает.

— Надо говорить «да», — учу я. — Да.

Рыжий пытается что-то выдавить из себя, неудачно, получается только мычание.