Время тянулось предательски долго, и оставалось только одно. Ждать…

Постепенно вернулась чувствительность. Ноги были на месте. Руки тоже. Но правая усердно чесалась, и нервировала покалыванием в пальцах. Левое плечо тоже чесалось и назойливо зудело. Но я был жив. И как не странно цел. Вот только определить где нахожусь оказалось не в силах. Последнее, что помнил — схватку с Альфа-Мутантом, хруст своих костей и забвение. Хотя нет. Была еще одна схватка. С Программой Уничтожения. И я проиграл бой, но вмешался кто-то более могущественный и изменил ход событий. А затем я вернулся.

Боль в груди стихла. Кипящий чайник испарился, вернув голову обратно. Медленно, но верно, боль отступала. Тело снова наливалось жизненной силой. Глаза. Хотелось открыть их, но во время боя я ничего не видел, и страх не давал это сделать. Что, если их больше нет? Усилием воли я поднял свинцовые веки. Ничего не изменилось. По-прежнему темнота. Или нет. Где-то позади меня светиться электронное табло. А в паре метрах слышно тихое дыхание. Человек спит…

Пролежав еще с час, я сумел как следует понять обстановку. Маленькая палата. Свет выключен. Тело обвито различными датчиками. Гипса нигде нет. Но это не странно. Устаревшее гипсование мало кто использует. Давно перешли на титан. Во рту было сухо, как в пустыне Сахара.

— Пить… — прохрипел я.

Человек лежащий в двух метрах на стульях зашевелился. Я не сомневался, что это Наташа. Видеть в темноте она не могла, поэтому сместившись к стене, щелкнула выключателем. Яркий свет болезненно ударил по глазам. Я машинально зажмурился, и издал звук относительно напоминающий матерное слово.

— Слава богу! — воскликнула Наташа, и разревелась. — Наконец-то очнулся…

— Дай попить… — прохрипел я.

— Ты не регенерируешь. — сказала Наташа всхлипывая, и положила мне на губы пропитанную водой тряпку.

— Регенерирую. — ответил я, жадно хватая попадающие в рот капли воды. — Может дашь побольше? Литра два, три.

Наташа извлекла из прикроватной тумбочки литровую бутылку, и приподняв мне голову, поднесла ко рту. Никогда в жизни я не пробовал ничего вкуснее. Организм просил воды. Он ее жаждал. Я жадно глотал воду, пока она не кончилась. В итоге Наташа сбегала куда-то, и принесла еще. Я выпил два с лишним литра и только тогда почувствовал, что жажда начинает отступать.

— Не плач. — сказал я, пытаясь успокоить Наташу.

Она склонилась на до мной, и поцеловала.

Спустя пару минут ей удалось немного успокоиться. В зареванных глазах светилась радость.

— Ты был в коме семь суток. — сказала она, тихонько всхлипнув.