Суровые времена требуют суровых действий.
Я сунул восьмидюймовый ствол ей в пасть и снес голову, заляпав и себя и салон. Открыл дверь, вывалился на асфальт, слыша лишь звон.
Не знаю сколько так пролежал. Вечность. Довольно интересный опыт: смотреть на мир из такого положения. Две массивные тени появились со стороны Кинстона, неуклюже переваливаясь, неслись к церкви. Я подумал, что два толстоморда для меня слишком и лучше я полежу еще немного.
Вдруг найдутся силы, чтобы встать. И это при том, что адреналин собирался вскипятить мою кровь.
Еще я подумал, что надо вернуться в конторку, взять новые ключи и найти новую машину. Эта уже годится лишь для того, чтобы снимать фильмы о маньяках, зомби и развеселом мяснике с бойни.
Но двигаться не хочется. Я вижу свое правое предплечье, длинную и широкую (пять дюймов, не меньше) кровоточащую рану. Как будто кто-то цапанул зубами кусок бекона за краешек, а потом повернул голову, потянув его за собой, из упаковки.
Забавно. Я даже не почувствовал, когда старуха успела меня цапнуть.
В момент осознания, в какую задницу я угодил, из-за отеля, топая на ходулях, появился тюльпан…
6 июля
6 июля
Я так вчера и не смог дописать, чем все закончилось четвертого июля. Уснул прямо над записями.
Рука едва шевелится. Боль отдает в голову и отчего-то в бедро. Пишу левой и это такой себе опыт. Свет раздражает. У меня сильный жар, хочется пить, но один вид воды вызывает панику.
Даже мысли о ней.
Все очень хреново, как говорит Лэрри. Она обработала мою рану каким-то аэрозолем, выдающим желтую пену, пахнущую облепихой, и каждые двенадцать часов делает мне укол вакциной. Я попросил не переводить лекарства на меня, но она и слушать не желает. У меня нет сил спорить.
7 июля
7 июля
9 июля
9 июля