— Что такое? Тяжело вспоминать? — участливо спросил Волков.

— Да нет… Наша часть в Клину, под Москвой стояла, когда война-то грянула. Мы, конечно, догадывались, что со дня на день… — начал монах, оглядываясь на Патриарха — неудобно при самом на мирские темы, так вот запросто.

— Да рассказывай, брат Сергий, рассказывай. — махнул рукой тот. — Людские истории — чего их стыдиться…

— Лашков Николай Игнатьевич в миру я. Зампотылом в части нашей я был — в аккурат за два дня до того, как по Москве американцы «крылатками» вдарили, отбыл в командировку, в Троицк. Там меня и застало… Я с бойцом был, на Уазике. Мы, конечно, домой сразу сорвались — а дело уже под вечер ведь было, как раз мертвые уже начали подниматься. Ну вот, кое-как до Наро-Фоминска ещё прорвались, а там уже вовсю бойня шла — с одной стороны, городские обращенцы, мрецы, а с другой — в город кантемировцы вошли. С ними, слава Богу, ночь продержались, поутру — снова домой. Как на зло какие-то… э… злые люди по нашему Уазику из лесу очередь дали, так и встали мы — недоезжая военгородка, что на Минском шоссе. И разорвали бы нас, точно вам говорю, если бы не двое парней на чудном таком грузовике. Они нас и спасли… И до Клина довезли. Сами-то они московские, один из них семью свою разыскивал. А её уже по «Исходу» сюда эвакуировали. Фёдором звать его, а второй — Иван. Фамилия у этого Фёдора ещё такая чудная… Дай Бог вспомнить, запамятовал уж. В Тверь, или куда-то рядом уехали они. Каждую службу за рабов Божиих Фёдора и Ивана теперь молюсь. А уж живы они, или нет — не знаю. Там, в Твери, уже тогда душегубка такая была — прости Господи… Ну вот, а мы с частью сюда, своим ходом. Две трети состава Бог прибрал по пути. А тут уже с Церковью работал — в охране. Ну и… постриг принял. Вот такая моя история…

— Ну, слава Богу, жив. — помолчав, сказал Кутин. — И дело, я смотрю, хорошее, полезное делаешь.

— Служу Господу и России! — подтянулся монах.

— Ну, ступай, работай, брат Сергий! — напутствовал его Патриарх.

Сергий поклонился и направился к своим курсантам, однако, на пол-дороги остановился, и повернувшись к собравшимся уже идти дальше, Патриарху и спутникам, улыбнувшись, крикнул:

— Вспомнил!

— Что? — не поняв, переспросил Кирилл.

— Фамилию вспомнил! Фёдора! Срамнов — его фамилия! — крикнул Сергий, и пошёл к мракоборцам.

Все трое молча шли к корпусу Академии. Вдруг Кутин остановился, словно вкопанный:

— Дим, слушай, какая-то знакомая эта фамилия, мне кажется. Или путаю чего… В голове вертится а вспомнить — не могу.

— Какая фамилия?