Низко нависло серое небо — кажется, вот-вот пойдет дождь или снег. Но не холодно, будто и не зима. От земли даже исходит тепло, почему-то неприятное.

Женщина справа зашевелилась и села. Внизу подстилка, лежала не на голой земле.

— Эй! — хрипло сказала она. — Ты в порядке? Весь день пролежал, я уже думала, что ты мертвый.

Весь день? Ну да, тело будто одеревенело, наверное второй разряд станнера вырубил надолго.

— Более или менее, — язык тоже ворочался с трудом. — А вы здесь сколько? И что это за место?

Женщина передернула плечами: — Давай на «ты», коли мы соседи. Нас еще ночью привезли и раскидали по этим загонам. А тебя уже утром. Меня зовут Виктория, всю жизнь прожила в Питере, но не знала, что тут такое нагородили.

Лицо приятное, только каштановые волосы растрепались.

— А меня Лон, — хмуро сказал Метельский. — Похоже, здесь совсем недавно копали. И смахивает на лагерь, вон и часовой на вышке.

— Ну да. Нам сказали сидеть по боксам и не выходить.

Метельский еще раз огляделся: — Эти ямы они называют боксами? А как же в туалет? — Уже хотелось, пока по малому.

Женщина невесело посмеялась: — Выкопай себе ямку в углу. На, держи.

Она протянула Метельскому лопатку из жесткого пластика. Он повертел ее — туповата, как оружие не пойдет, — и стал рыть. Рыхловатую землю лопатка брала хорошо, можно подкопаться и под загородку, только ведь часовой увидит.

Подумав, он выкопал еще углубление для ног, а то сидеть на ровной земле неудобно, н вернул лопатку. — Отвернись, пожалуйста.

Сделал свое дело (неловко, рядом женщина), и повернулся к ней:

— Кто нас здесь держит? И кормят ли?

— Эти белые уроды, — Виктория кивнула на вышку. — И еду развозили утром. Зачем все это, не говорят… Да вот они, опять.

Вдали за соседним рядом появились две белые долговязые фигуры, и стали подходить, останавливаясь перед боксами. Дошли до конца и, повернув, приблизились к ним. Один подал пластиковые контейнеры Виктории и Метельскому. Он вздрогнул от прикосновения горячей четырехпалой руки. Другой сказал механическим голосом:

— Вы здесь временно. Проведем исследования метаболизма и отпустим. Выходить из бокса разрешается только для совокуплений. Потом сразу возвращаться, иначе получите болевой разряд.

— Чего? — Метельский едва не уронил контейнер, а хэ-ути уже шли дальше. Виктория хихикнула:

— Это они говорили и утром. Похоже, узникам разрешают развлечься.