Старик воздевает руки и хрипло кричит: «И вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть…»[28]

Хельга судорожно хватается за Метельского. — Вот и всё, Лон. — шепчет она. — Я сопротивлялась, как могла, но больше не могу.

Багровое пламя ненависти застилает глаза Метельского. Он выхватывает «Смит-и-Вессон», гремит выстрел, красное пламя вырывается из дула и расщепляется, ударяясь в огненный вихрь, что скрывает нечеловеческую фигуру. Та как будто колеблется, но вытягивает когтистые лапы.

Разве справиться человеческим оружием с адской тварью?

Метельский стреляет вновь и вновь…

Глава 9

Глава 9

Глава V — Снятие шестой печати

Тина. Место не определяется

И здесь пришла зима. В пещеру впустили коз, чтобы вместе пережить холода. К счастью, сена хватало — Никита косил скудную траву до кровавых мозолей на ладонях. Отблески фантастических полярных сияний плясали на шерсти коз, отблескивали в их глазах. Уединиться удавалось редко, на козьих шкурах (падеж все-таки был высок) в пещерке, которую раньше занимала Эльвира. Наконец пришла весна — безумный праздник зеленых молний. Никита стал выгонять коз на молодую траву, к вечеру спеша укрыть их в загоне под каменным сводом. Настало жаркое лето — они купались в близкой речушке, поглядывая на горизонт, где неумолимо вырастали грозовые тучи. Эльвира снова перебралась в пещерку. «Вам надо», — криво усмехнулась она. И правда, буйство летних гроз кидало Тину и Никиту в исступленные объятия, невзирая ни на какую усталость. Пришла осень, запорхали снежинки — год минул, как они пришли в этот мир.

И так минул еще один год…

Они сидели на склоне холма, выше ставшей родной пещеры. Над горизонтом вставали жемчужные столбы, признак того, что вскоре начнутся фантастические танцы полярных сияний.

— Вот и конец, — сказала Эльвира. — Я передала тебе, Тина, почти всё, что умела. Но ты хорошая ученица, прости что иногда доводила тебя до полусмерти. Даже Никита кое-чему научился.

— Вы прощаетесь? — удивилась Тина. Привыкла к суровой наставнице, и ведь еще столько хочется узнать.