Но похоже, песики предпочитали обедать на свежем воздухе, госпожа Кэти полуобернулась и сказала:

— Предлагают выйти. То ли хотят пообщаться, то ли… не знаю.

Не очень-то ободрила, но кое-как вышла. Коленки ослабели, и пришлось ухватиться за дверной проем. Псина рядом с нею пригнула голову, будто принюхиваясь, и вдруг села снова. Полностью рассвело.

Они стояли на пологом склоне холма, и почти все видимое пространство занимало изумительно-синее море. Над ними высились башни облаков — жемчужных, но они на глазах темнели, наливаясь грозовой синевой. И вдруг ослепительная молния пронизала облачную башню от верха до низа, и море под нею будто вскипело. По ушам хлестнул звонкий удар грома. А следом Тина ахнула: целая колоннада молний соединила небо с морем, и его всё покрыла жемчужная пена. Непрестанные удары грома слились в величественную симфонию, и перекатами стали удаляться прочь. Брызнул дождь, но остальные все равно вышли из глайдера, настолько потрясающим было зрелище. Молнии перестали сверкать, капли дождя засверкали как алмазы в лучах внезапно появившегося солнца. Псы не спеша поднялись и ушли вниз по склону, только один походя ткнул носом Никиту.

— Кажется, я понимаю, — прошептала, или так показалось после оглушительных ударов грома, леди Селина. — Хозяйка Сада собрала в нем прекрасное из многих миров. Сад приветствует мир вечного пламени в лице Тины. Она здесь больше своя, чем мы, псы даже звука не издали.

Матвей прокашлялся: — Да, Сад и мне преподносит сюрпризы. Но давайте уж к дому.

Снова уселись в глайдер. У Тины пылали щеки, неужели все это было из-за нее? Глайдер стал спускаться с холма, показался берег с прихотливо раскинувшимися домиками.

— Триста лет назад здесь был только один дом, — сказал Матвей, — моих родителей. Потом появилось еще несколько, и еще больше после исхода рогн, некоторым разрешили жить и работать в Саду. Теперь это настоящий поселок, и снова называется Коктебель.

Глайдер опустился возле приятного домика: белые стены, лестницы и террасы, уйма цветов.

— К сожалению, родителей дома нет. Но Кэти сама знает, куда ей. Мы пока подождем.

Вышли. Кэти скрылась в доме, а Тина вслед за другими присела на скамейку. Тепло от гальки и каменных стен, пахнет цветами и морем. Искупаться бы в море, да и вообще здесь пожить.

— Чудно, — сказал Никита. — Триста лет, время для вас будто остановилось.

Матвей пожал плечами: — Оно течет по-разному в разных местах, субъективно для нас прошло много меньше. Ну а биологическое как бы приостановлено: ни старости, ни смерти в Саду нет.