Река была неспешной, коричневато-серого цвета, как расплавленное железо. С высоты Ханна могла видеть ледяные плиты, вздымающиеся в воздух, скрежещущие друг о друга, как миниатюрные айсберги, трескающиеся и лопающиеся, когда вода в реке внизу поднималась от таяния снега.

Земля под снегом все еще оставалась коричневой и бесплодной. Но ненадолго. Не навсегда.

Какой бы мрачной и холодной она ни казалась, зима не вечна. Река потечет, цветы распустятся, урожай вырастет.

Весну невозможно остановить.

И любовь тоже.

Ханна все ждала, когда страх рассеется. Но он не исчезал. Может быть, никогда и не уйдет.

Может быть, единственные вещи, которые стоит делать или иметь в этом мире, — это те самые вещи, что пугают тебя до смерти.

Она посмотрела на свою руку, на искалеченный большой палец, на скрюченные пальцы, которые она так старалась сделать пригодными для использования, вернуть украденное, восстановить разрушенное.

Ее искалеченная рука теперь часть ее самой, часть ее истории. Стыд больше не разгорался в ее груди при виде нее. Что-то другое сияло ярко, жестко и яростно. Настолько ослепительно, что Ханна до сих пор не верила, что может смотреть на это открыто.

Она сломана, но сломанность не означает уродство. Сломанность не равна безнадежности.

Может быть, просто может быть, сломанное может быть даже красивым.

Как и этот разбитый мир, который они спасали, кусочек за кусочком. Выковывая радость, любовь и смысл из трудностей и страданий. Собирая что-то новое из старого.

Призрак радостно залаял, и Ханна подняла голову, когда он выскочил на поляну, его хромота стала едва заметна. Он бросился к ней, просунул свою большую лохматую белую голову под ее пальцы и прислонил свое туловище к ее ноге так сильно, что Ханна чуть не упала. Почти, но не упала.

Она зарылась своими узловатыми пальцами в его шерсть, ее сердце бухало в груди.

— Я люблю тебя, ты знаешь это?

Призрак поднял на нее глаза, язык болтался, карие глаза веселились, как бы говоря:

«Конечно. Я никогда не сомневался в этом. Никогда не сомневался в тебе».

Как и она никогда не сомневалась в нем. Ни на секунду.

Она боялась любить. Однако она научилась бороться. Выживать в любой ситуации. Теперь она могла научиться любить точно так же. Несмотря на страх, любить всеми фибрами своего существа, всем, чем она была и когда-либо будет.

Ханна в последний раз взглянула на извилистую реку, на высокие неподвижные деревья, на солнце, ярко светившее ей в глаза.