— Не буду. Пока.

Свет из двух окон освещал широкий топчан, стол и две табуретки. На столе в стеклянной вазе алели свежие, ещё пахнущие розы. Алексей отпустил девушку, встал и, не выпуская её из вида, сел на табуретку. Затем вспомнил про брошенный возле дверей саквояж, поднялся, закрыл дверь и подтянул саквояж к столу.

— Твоё любимое варенье — клубничное.

— Ты узнал у родителей, — фыркнула Алёнушка, выпрямляясь на топчане.

— Они до сих пор этого не знают. Ни они, ни твоя сестра. Увидишь семью, спросишь.

— А я её увижу?

— Если будешь меня слушаться, то да, — участковый достал из саквояжа листок бумаги и положил на стол текстом вниз, — пару дней назад я попросил тебя написать на листке четыре цифры. Ты написала, они на этом листке. Теперь представь эту ситуацию заново и вновь напиши эти же четыре цифры.

— Я тебе ничего не писала, — девушка смотрела на Алексея, как на сумасшедшего.

— Вот мы и проверим, — участковый подал Алёнушке чистый листок и карандаш, — пиши.

— Я докажу тебе, что ты ошибаешься.

— Хорошо, пиши.

Некоторое время Алёнушка раздумывала, затем быстро написала цифры. Подошла к юноше и положила листок перед ним:

— Что, съел? А теперь ты покажи.

Алексей молча перевернул листок. И там и там стояло один четыре один семь.

Девушка плюхнулась на вторую табуретку и с удивлением долго смотрела на два листка по очереди.

— Этого не может быть, — прошептала она.

— Сейчас я покажу тебе то, о чём знаешь только ты.

— Это фокусы? — вдруг спросила Алёнушка.

— Никаких фокусов, — сурово отрезал Алексей, — на тебя охотится МИ-6, какие тут фокусы? Нашла цирковое представление.

— Откуда ты знаешь про англичан?