– Может, что-то другое придумаешь? – Саша не терял надежду.

– Пол-литра Jameson’а со стипендии. Идет? – спросил Матвей, поглядывая на Илью.

– Кладбище, так кладбище. Карточный долг – дело святое, – согласился Саша.

Он подергал дверную ручку – вход в часовню оказался закрыт на замок. Не то чтобы Саша ожидал чего-то другого, но попытаться явно стоило. Здание было небольшим, одноэтажным; это была не просто часовня: судя по надписи у двери, внутри была захоронена польская знать. В целом, кладбище выглядело хорошо: несколько памятников, большие могильные плиты, склепы, уходящие в землю, – это только те достопримечательности, которые Саша, освещая те фонариком, увидел по дороге к часовне.

Карточный должник растерялся, но вовремя взял себя в руки и вспомнил о том, что здесь, на кладбище, есть второе здание, – возможно, оно окажется открытым. Свернув на смежную дорожку, Саша пошел по ней ко второй часовне, пробегая глазами по надгробным эпитафиям. Польский язык он не знал, поэтому понимал только одно: даты жизни и смерти. Не все надписи были на польском, также были и русские. Скорее всего, местные родственники тех, кто здесь похоронен.

Когда Саша подошел ко второму зданию, он обнаружил, что здесь вовсе нет дверной ручки.

«Весело, конечно. Что мне теперь делать?»

– Чтобы мы убедились в том, что что ты нас не обманешь, тебе придется делать фотографии изнутри, – сказал Илья.

– А спать мне когда? – спросил Саша.

– Ну… Давай ты сделаешь одно фото тогда, когда залезешь внутрь своего ночлега. Затем – наутро, – сказал Илья.

– Я смогу дать тебе спальный мешок и коврик к нему, чтобы было мягче. Еще фонарик дам, – сказал Матвей.