Первая же партия показала, что я ни капли не ошиблась. Леди под взором судей-распорядителей очень волновалась, подолгу переставляла фигуры на шахматной доске и вздрагивала от каждого едкого комментария короля.

– Леди Маккиенна, если бы вы с такой же тщательностью подходили к постижению науки о логике, как к натиранию паркета жиром и стихией, вы бы вызвали у меня искреннее восхищение.

Девушка сбивалась, затравленно оглядывалась на короля и часто роняла фигуры. Вот и в этот раз она случайно уронила моего слона.

– Ваше величество, – не выдержала я, – а не могли бы вы пойти… прогуляться? Вы так очаровательны, что переманиваете все внимание невест от доски. А у нас все-таки игра, испытание… Долгое. Чем быстрей закончим, тем раньше освободимся.

– А, леди Адрия, понимаю, – покивал он. – Не терпится попасть на обед. Но не беспокойтесь, если испытание затянется, вам принесут закуски. Специально для вас могут принести побольше булочек.

И взгляд у него такой темный, сосредоточенный. Поняла – не отступится. Не уйдет, будет продолжать сидеть и изводить невест.

– Леди Астра, – обратился он к девушке, играющей за соседним столиком, – у всего в нашей жизни есть предел. Есть предел и длительности шахматного хода.

Девушка покраснела и потупилась, пробормотав что-то извинительное. Дарион прошелся по залу, что-то еще выговаривая девушкам, а потом вновь вернулся к нашему столику.

– И вновь, леди Маккиенна, – Дарион встал за спиной той самой леди и, склонившись над ее плечом, принялся изучать доску, – какой ход, какой ход! Я все-таки восхищен, вы совершили невозможное, разработали новый дебют, – с патетикой и придыханием проговорил он. А потом зло добавил: – А все потому, что конь так не ходит!

Девушка вздрогнула и вновь уронила фигуры.

– Дарион! – прошипев, вновь не выдержала я. Он перевел на меня свой темный взгляд. – Ваше величество, – поправилась я, – уймись, пожалуйста.

Девушка уже от моих слов вся сжалась. Она смотрела на меня большими испуганными глазами.

– Пойди проветрись, тебе явно нужно охладиться, – тихо добавила я.

Дарион вновь зло сверкнул глазами и гордо поднял голову.

– Я никоим образом не трогаю моих многоуважаемых невест, никак не оскорбляю их. У вас нет повода для беспокойства, леди.

– Не оскорбляешь, – согласилась я. – Ты мстишь.

В одно мгновение Дарион оказался за моей спиной.

– Они уничтожили то единственное, что осталось у меня от мамы. Что было именно моим. Для меня сделанное и мне подаренное! – зло выдохнул он. – У короля же должны быть какие-то преимущества в его нелегкой, порой утомительной службе? Позволь мне насладиться ими сполна.