Я уже изучил все узоры каменной кладки и застывшие пятна цемента…

Неужели так легко сломать Зага? Да – оказывается, легко…

Удивительно то, что в отличие от нашей темницы «фрозентрона» тут нет ни тараканов, ни клопов, ни крыс: санитария на высоком уровне.

Я настолько не привык к полному бездействию, что худшей пытки для меня не существовало. Особенно в последнее время моя жизнь изобиловала такой массой событий, что сейчас я просто ощущал себя в некоем безвоздушном пространстве…

Я мысленно разгадываю кроссворды и читаю наизусть стихи. Стараюсь думать об Алисе, и от этого становится немного легче.

Два раза заходили в нашу камеру люди в масках – такие пластиковые маски Ангры, жутковатые… И я не бросился на них, не ударил в кадык, как собирался, – я покорно, будто кусок говядины, выходил в зарешеченную зону возле камеры и покорно стоял с трясущимися руками, пристегнутыми к стальным прутьям наручниками, в то время, пока они обыскивали нашу камеру, наводили порядок и приносили еду…

Если бы я был в нашем фрозентроне на Пиллар… как давеча…

Я – совсем не тот «ЗАГ», я – иллюзия «зага»… и «Синий бутон», и даже Джо выглядят сейчас как глупость… Алиса… Алиса…

По ночам опять эти далекие глухие крики – начинаю привыкать… Я уже представил, как сдирают мою кожу – хотя зачем им это? Все будет культурно и цивилизованно.

Безысходность? Отчаяние? А чем это отличается от обычной жизни? Я не помню…

А может, так и должно быть? Может, я борюсь с пистолетом против метели?

Разве можно застрелить снежинку?

Мы привыкли к мысли, что люди – часть природы, и вышли из ее биологической сферы. Но у людей есть интеллект и самосознание, а это уже противоестественно для природы. Иначе тогда нужно признаться, что все созданное людьми это такой же естественный ход событий: от пластика до Великой Катастрофы Древних.

Так, значит, арты в головах и управление тупыми богатеями – это правильно?

Опять звуковое сверло… Сергей лежит и не шевелится… Только постанывает как-то нехорошо… Его тело иногда сводит судорога: такое ощущение, что он хочет проблеваться, но не может…

А я – ну так, вспоминал свою жизнь. Вспомнил многое и не самое приятное…

Мысль о еде идет параллельным фоном.

А еще мне снова привиделось лицо безглазой женщины – она всегда молчит, а сегодня сказала…