— Да! Если мы ругаемся, это еще не значит, что с нами можно вот так… — в кои-то веки поддержала младшую сестру Мегана.
— И вообще, ты сама прекрасно знаешь, что без нас вся твоя Крестовина Линар яйца выеденного не стоит, — заявила Рэммора.
— Чтоб у вас языки отсохли! — внезапно разъярилась Корделия, воткнув свой огромный нож в столешницу. — Если желаете говорить о делах, сперва заприте кухню!
Дверь и так была закрыта. Рэммора встала из-за стола, подошла к окну и заперла его, с силой задвинув щеколду.
— Полный дом чужих ушей, а вы тут раскудахтались! — Корделия обвела сестер недобрым взглядом. — Одна Палмер чего стоит. Была у меня здесь вчера, чуть к стенке не приперла, пытаясь что-то вызнать. Должно быть, считает, что Скарлетт ей это зачтет после шабаша. Старая дрянь.
Рэммора глянула на застрявший в дверном косяке нож, который никто так и не удосужился вынуть, и криво усмехнулась. Должно быть, Корделия все же не выдержала и швырнула его вслед уходящей старухе.
— Ох уж эти наставницы, — понимающе вздохнула Мегана. — Но твоя-то карга — особый случай. Сколько она еще собирается небо коптить?
— Нас с тобой точно переживет, — проворчала Корделия. — Я уже давно избавилась бы от этой жабы, если бы она не была полезна: о чем Скарлетт смолчит, то Селен Палмер разнесет повсюду.
— Она что-то разболтала? — Рэммора уперла локти в стол и сцепила пальцы. Коренья между тем продолжили нарезаться сами по себе: нож висел в воздухе, да не просто висел, а кромсал их в мелкое крошево.
Отметив, что вытворяет сестра, Мегана, в свою очередь, отпустила ложку, которая принялась мешать глазастое варево без какой-либо посторонней помощи. Лишь Корделия продолжала нарезать лук собственноручно. Между тем по воздуху, прямо над ее головой, неторопливо проплыла солонка и, вытряхнув в один из стоящих на огне казанков немного соли, своим ходом вернулась обратно на полку.
Кухня тем временем преобразилась. После того как закрыли окно, пар сгустился так сильно, что заволок собой все вокруг. Стены при этом, казалось, бесшумно рухнули в стороны, а потолок стремглав унесся вверх, пока не исчез из виду, отчего помещение в какой-то миг перестало быть собственно помещением, напоминая затянутое туманом болото, в котором тут и там, меж топей на кочках стояли кухонные шкафы. На столе у Корделии горела лампа, под казанками и котлами на плите подрагивали синие газовые огоньки — вот и весь свет, что здесь остался.
Где-то в глубине белесого дымчатого марева бурчал радиоприемник.
—