Светлый фон
«Дорогой Вик!

Сначала я хотел написать тебе, как обычно, под Хэллоуин. Но в последние дни я чувствую себя не очень хорошо — все эти проклятые сквозняки (никто никогда здесь не закрывает за собой двери!). Кашель никак не проходит, нос распух и превратился в башмак, еще и мигрень эта… Уже завтра, я чувствую, меня ждет постель, травяной чай и громадная банка рыбьего жира — вряд ли твоя мама в таком состоянии выпустит меня из дома и позволит отправить письмо.

Сначала я хотел написать тебе, как обычно, под Хэллоуин. Но в последние дни я чувствую себя не очень хорошо — все эти проклятые сквозняки (никто никогда здесь не закрывает за собой двери!). Кашель никак не проходит, нос распух и превратился в башмак, еще и мигрень эта… Уже завтра, я чувствую, меня ждет постель, травяной чай и громадная банка рыбьего жира — вряд ли твоя мама в таком состоянии выпустит меня из дома и позволит отправить письмо.

В общем, вот я и решил написать тебе раньше, пока еще могу выскользнуть на почту, — вдруг письмо дойдет быстро, и я получу от тебя ответ как раз на праздник: тогда действительно будет чего ждать от Кануна, а то следующая неделя обещает быть исключительно беспросветной.

В общем, вот я и решил написать тебе раньше, пока еще могу выскользнуть на почту, — вдруг письмо дойдет быстро, и я получу от тебя ответ как раз на праздник: тогда действительно будет чего ждать от Кануна, а то следующая неделя обещает быть исключительно беспросветной.

В целом у нас все идет своим чередом. Марго растет, Томас учится и все так же сует свой нос куда не следует, но такой уж он неугомонный. Кристина стала совсем взрослой: встреть ты ее на какой-нибудь лондонской улице, не узнал бы — очень своенравная дама. Думаю, скоро начнет воспитывать маму или сбежит к тебе в Лондон (как уже не раз нам обещала). Корделия воспринимает ее угрозы всерьез: прячет чемоданы и, насколько я знаю, даже угрожала вокзальным кассирам, чтобы Кристине не продавали билетов. Она явно не понимает, что своей чрезмерной опекой лишь еще больше раззадоривает дочь. Но ты же знаешь маму. Она никогда не признает, что и тебя выставила из дома таким же образом.

В целом у нас все идет своим чередом. Марго растет, Томас учится и все так же сует свой нос куда не следует, но такой уж он неугомонный. Кристина стала совсем взрослой: встреть ты ее на какой-нибудь лондонской улице, не узнал бы — очень своенравная дама. Думаю, скоро начнет воспитывать маму или сбежит к тебе в Лондон (как уже не раз нам обещала). Корделия воспринимает ее угрозы всерьез: прячет чемоданы и, насколько я знаю, даже угрожала вокзальным кассирам, чтобы Кристине не продавали билетов. Она явно не понимает, что своей чрезмерной опекой лишь еще больше раззадоривает дочь. Но ты же знаешь маму. Она никогда не признает, что и тебя выставила из дома таким же образом.