Сказанное мною дает право защите с полной уверенностью утверждать, что появление Пауэрса над территорией Советского Союза — не результат проявления его личной воли, а предопределялось волей стоящих за ним агрессивных кругов и, в частности, Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов Америки во главе с Алленом Даллесом, в системе которого Пауэрс является мелкой сошкой.

Иначе говоря, хотя Пауэрс и был непосредственным исполнителем, но основным виновником все-таки является не он, несмотря на то что разбираемое сегодня дело связано с его именем.

В связи с этим приходится сожалеть, что на скамье подсудимых находится только один Пауэрс; если бы рядом с ним находились те, которые послали его на преступление, можно не сомневаться, что положение моего подзащитного Пауэрса было бы иным и он занял бы тогда второстепенное место и, следовательно, мог бы, безусловно, рассчитывать на значительное смягчение наказания.

Само собой разумеется, что этим я не снимаю ответственности с Пауэрса, а хочу подчеркнуть и обратить ваше внимание на то, что он совершил это преступление не по своей инициативе и разумению, а по приказу свыше, по приказу своих хозяев, при этом ни с кем из них, кроме своего непосредственного начальника полковника Шелтона, он связан не был и даже не был осведомлен ими в отношении тех планов, которые они ставили перед собой, посылая его на преступление. Более того, они сознательно ввели его в заблуждение, заверив его в том, что полет над территорией Советского Союза совершенно безопасен и не связан ни с каким риском. Так, в своих показаниях подсудимый Пауэрс заявил: «Меня предупредили, что у Советского Союза нет таких средств, которые поразили бы мой самолет».

Однако жизнь внесла свои коррективы в эти заверения полковника Шелтона и других, и Пауэрс, предварительно подвергшись смертельному риску, благодаря бдительности подразделения советских ракетных войск поставлен сейчас перед необходимостью давать ответ советскому суду.

Это до известной степени подчеркивает то место, которое занимал Пауэрс среди тех подлинных виновников преступления, которые должны были бы, по справедливости, понести за него кару в полной мере. Относительно этого сам Пауэрс сказал:

«Моей задачей было выполнить приказы, которые мне давались… Во время полета чувствовал себя хорошо, хотя немного нервничал, так как этот полет не доставлял мне особого удовольствия, но я выполнял задание своих хозяев».

Товарищи судьи!

Как показал Пауэрс, приказ командира подразделения «10–10» полковника Шелтона перед вылетом самолета был таков, что в случае вынужденной посадки или оставления самолета он должен был его уничтожить вместе со всем оборудованием путем нажатия двух рычагов, а в случае пленения и плохого обращения с ним Пауэрс должен был покончить жизнь самоубийством.