— Добрый вечер, ваша светлость, — сказал его камердинер, кланяясь ему.

— Добрый вечер, — ответил Клинтан.

— Извините, ваша светлость, но к вам посетитель, — продолжил камердинер.

— Посетитель? В такой час? — Клинтан нахмурился, а камердинер поморщился.

— Я указал на поздний час, ваша светлость, и спросил, может ли он вернуться в более удобное время. Однако он сообщил мне, что ему важно поговорить с вами. На самом деле он казался довольно настойчивым.

— И кем же может быть этот посетитель?

— Это архиепископ Никлас, ваша светлость.

Глаза Клинтана сузились. Никлас Стэнтин был архиепископом Хэнки в Деснейрской империи, но вряд ли его можно было назвать одним из приближенных к Клинтану. На самом деле, великий инквизитор никогда не был слишком высокого мнения о базовом интеллекте этого человека. Кроме того, Стэнтин был одним из тех, кто отдал предпочтение Сэмилу Уилсину в борьбе между Уилсином и Клинтаном за пост великого инквизитора. Конечно, голосовать разрешалось только викариям, но кампания была энергичной, и Стэнтин проделал немалую работу за Уилсина. Это было одной из причин, по которой он все еще оставался простым архиепископом, а не был возведен в сан викария, несмотря на его старшинство и происхождение из семьи с хорошими связями.

— Он сказал, что это настолько важно?

— Боюсь, что нет, ваша светлость. Его высокопреосвященство сообщил мне, что это дело только для ваших ушей.

— В самом деле? — Клинтан на мгновение нахмурился, затем пожал плечами. — Наверное, он ждет в библиотеке?

— Да, ваша светлость.

— Очень хорошо. Если то, что он хочет сказать, так важно, полагаю, мне лучше его выслушать. И если это только для моих ушей, тогда тебе лучше оставить нас наедине. Если ты мне понадобишься, я позвоню.

— Конечно, ваша светлость.

Камердинер исчез с хорошо натренированной быстротой, а Клинтан продолжил путь в библиотеку. Стэнтин сидел в кресле, глядя в снежную ночь, и лицо Клинтана разгладилось, превратившись в ничего не выражающую маску, когда он увидел напряженные плечи архиепископа и заметил, как тот нервно барабанит пальцами по столу.

Стэнтин отдернулся от окна, затем резко встал, увидев Клинтана.

— Ваше преосвященство, — сказал Клинтан, полностью войдя в библиотеку и протягивая свое кольцо. — Что привело вас сюда в такой час?

— Прошу прощения, что беспокою вас так поздно вечером, ваша светлость, — сказал Стэнтин, выпрямляясь после поцелуя предложенного кольца. — Понимаю, что это крайне невежливо, но я почувствовал острую необходимость поговорить с вами. Наедине.

Голос деснейрца мог бы звучать спокойно для ушей другого человека, но у Клинтана были уши великого инквизитора. Люди часто старались казаться спокойными, когда разговаривали с ним, особенно когда на самом деле они чувствовали что-то совсем другое. И это, — решил он, — был один из таких случаев.