* * *

— и поэтому, милорд спикер, я настоятельно прошу, чтобы этот орган немедленно обратил свое внимание на этот вопрос.

Шарлиэн поморщилась, откинувшись на спинку удобного кресла в той же приемной, которую они с Грей-Харбором занимали этим утром. Было очень много других неотложных дел, на которые она могла бы потратить свое ограниченное время, но ей очень хотелось услышать своими собственными ушами обсуждения хотя бы первого дня. Она доверяла Грей-Харбору и архиепископу Мейкелу — оба они были официальными членами имперского парламента, который делегаты пытались организовать, — и по большей части она была бы полностью удовлетворена их сообщениями по ходу организационных встреч. На данный момент, однако, она хотела получить представление о настроении делегатов и о том, к чему, вероятно, приведут их обсуждения.

Чего я действительно хочу, — ворчливо призналась она себе, — так это быть там, пинать их в зад или, возможно, пристрелить одного или двух слишком вышедших из-под контроля — чтобы сделать эту работу правильно! В конце концов, они с Кэйлебом почти наверняка получили бы почти все, что хотели. Она знала это, и если кто-то в этом бальном зале, превращенном в зал заседаний, думал иначе, они скоро обнаружат обратное. К сожалению, она не могла просто диктовать свои собственные условия и решения — не в том случае, если она хотела, чтобы легитимность этого нового парламента была полностью признана его собственными членами, не говоря уже об остальной части империи. Эти люди, какими бы раздражающими ни были некоторые из них, были представителями подданных империи. Если они действительно собирались представлять лордов и простолюдинов, то им должно быть позволено высказывать свое собственное мнение, организовывать свои собственные дела и принимать свои собственные решения. Если корона не соглашалась с этими решениями, то, очевидно, задача короны заключалась в том, чтобы что-то с этим сделать, но не путем наглого отклонения или открытого попрания их. И не без того, чтобы сначала выслушать их и попытаться поработать с ними, поскольку было весьма вероятно, что у них было что-то стоящее, даже если это было не то, что корона хотела услышать.

Неважно, насколько это может быть утомительно, неприятно и просто раздражающе.

Если уж на то пошло, — размышляла Шарлиэн с кривой улыбкой, — то сидение здесь, а не там, может быть, на самом деле принесет мне некоторую пользу. Я могу справиться — или, по крайней мере, превозмочь — худшие из моих приступов гнева, прежде чем мне придется иметь с ними дело.