Или, по крайней мере, для его наиболее уязвимого члена.

— О, думаю, мы найдем, чем себя занять, — сказал Клинтан, и что-то в его тоне вернуло внимание Дючейрна к нему. Свет в глазах Клинтана был не просто уверенным, он был предвкушающим. Свет человека, с жадностью предвкушающего какое-то угощение, которое он себе пообещал.

Крошечные ледяные ножки, казалось, танцевали вверх и вниз внутри костей Дючейрна. Возможно ли, что…?

— У тебя есть какое-то конкретное «что-то» на уме, Жэспар? — спросил Тринейр. Судя по выражению лица канцлера, он, казалось, заметил то же самое, но задал свой вопрос гораздо спокойнее, чем, по мнению Дючейрна, он мог бы его задать.

— Что-то всегда происходит, Замсин, — почти весело заметил Клинтан. — На самом деле, я заметил, что это, как правило, происходит в самые удивительно полезные моменты.

Мышцы живота Дючейрна напряглись, когда он вспомнил, казалось бы, невинный разговор с викарием Сэмилом Уилсином. В то время он на самом деле не думал об этом так глубоко, главным образом потому, что это казалось таким подходящим к моменту. С тех пор как его призвали в «оранжевые», Дючейрн пропустил слишком много неделовых отступлений, на которые его регулярно приглашали. Он пытался компенсировать часть этого — во всяком случае, настолько, насколько это было возможно в соответствии с ненасытными требованиями его расписания, — и обнаружил, что сидит рядом с Уилсином на одном из молитвенных завтраков, которые он посещал. Он не придавал большого значения совпадению, которое свело их вместе. Не тогда. Только позже, когда у него была возможность поразмыслить над, возможно, более глубоким смыслом того, что сказал Уилсин.

С тех пор у него было еще два или три разговора — конечно, кратких — с Уилсином. Все они, как и первый, могли быть не более чем невинными совпадениями, но Дючейрн ни на мгновение в это не поверил. Уилсин о чем-то расспрашивал его, и, учитывая заслуженную репутацию семьи Уилсин, это было бы не то, что одобрил бы Клинтан.

Если Уилсин действительно что-то замышляет, и если Жэспар пронюхал об этом…

Дючейрн работал с Клинтаном столько лет и понимал, как работает разум великого инквизитора. В любое время его сильно привлекла бы подвернувшаяся возможность окончательно сокрушить своего самого ненавистного соперника. И он с особым удовольствием подождал бы, пока не смог бы в самый подходящий момент использовать шанс осудить Уилсина за «измену Матери-Церкви», чтобы отвлечь внимание своих коллег от неудач «храмовой четверки». Что еще лучше — по крайней мере, с его точки зрения — обнаружение «предателей» в рядах самого викариата могло бы только подстегнуть еще больший пыл против всех врагов Церкви… и укрепить позиции Клинтана как человека, которому поручено искоренять этих врагов, где бы они ни прятались.