Добрякова тепло улыбнулась, предвкушая удивленную физиономию подруги. Вкус у Пелагеи действительно был отменным, а если бы там что-нибудь навыбирал Дима, то, Катя была уверена, пришлось бы потом все заново покупать.

- Кстати, о Поле, – отозвалась девушка, – когда она из больницы возвращается?

- Сегодня, – задумчиво ответил он, посмотрев на наручные часы. – Позвонила вчера, представляешь, сказала, что ей надоело сидеть в этой больнице, попросила ее забрать домой, говорит, очень соскучилась. Через полчасика поеду за ней.

- Попросила забрать домой? – вскинула брови Добрякова, хитро улыбнувшись. – Поля уже считает твой загородный коттедж своим домом? Растете, Дмитрий Николаевич, о-ой, как растете! Стоит мне вспомнить Новый год, как она отказывалась, чтобы ты забирал ее из ночного клуба, так я даже не верю, что это вы, те Дима и Поля, которые терпеть друг друга не могли. Как время быстро меняет людей, в хорошем смысле этого слова. Я искренне рада, что вы смогли помириться.

- Ка-а-атя, замолчи, – закатив глаза, мужчина скрестил руки на груди, слабо улыбнувшись. – То, что мы ненавидели друг друга, было давно и неправда. Теперь мы близкие друзья, готовые прийти на помощь по первому зову, как вы с Полей, как Поля с Гагариной и так далее.

- Да-да, друзья, – закивала головой Катя, махнув рукой, направившись к зовущему ее молодому человеку. – Иду-у.

- Это что за намеки? – крикнул ей вслед Дима.

- Никаких намеков, Димон, – идя спиной в следующую комнату, повернувшись к другу лицом, ответила подруга. – Это вы с Полей сами – сплошные намеки на настоящую дружбу! Дай Бог всем таких друзей, которые будут рожать друг от друга детей, строить и дарить такие огромные дома! – она развела руками, направив взгляд на белоснежный потолок, рассмеявшись. – Ты давай-ка поезжай за своей подругой, иначе будешь слушать сегодняшним дружеским вечером, какой ты нехороший друг, не забрал Полю из больницы. Я тебе потом позвоню.

Кинув в хохочущую девушку мягкую диванную подушку, изолированную от пыли с помощью целлофановой пленки, Дима нахмурил брови.

- Нельзя кидаться подушками, – высунув голову в приоткрытую дверь, кивнув, сказала Катя. – Я скажу Поле, и по магазинам потом сам ходить будешь! – пригрозила она, улыбнувшись. – Все, до вечера. Жди моего звонка, Полин друг! Привет своей подружке передавай.

Через несколько часов шли приготовления к Полиной выписке из больницы. Справка с карточкой лежали на столике в палате, где Пелагея умело укладывала свои вещи в сумку. Врач провела еще несколько обследований, убедилась, что все анализы беременной действительно в порядке, и с тяжелым сердцем (женщина всячески пыталась уговорить Полю еще немного полежать под наблюдением врачей, но та упрямо отказывалась, утверждая, что если что-то, не дай Бог, конечно, случится, то обязательно приедет в больницу) отпустила пациентку домой. Рита все это время сидела в Полиной палате, рассказывая ей, по просьбе Пелагеи, дальнейшие планы на будущее. После рождения малыша (пол ребенка она решила до родов не узнавать) Рита планировала вернуться в свой родной город, воспитывать дочку или сыночка вместе со своими родителями, как-то подниматься на ноги и жить только ради прекрасного будущего своего ребенка.