Между тем, для католической историографии нарратив христианства – контингентная история того, удержалось ли равновесие разума и поэзии. Это равновесие делает разум более реалистично рациональным, как открывающий рациональную, но таинственную вселенную, а поэзию – более поэтической, как неклассически субъективную. Там, где оно терпит неудачу, следовательно, разум и воображение оба сбиваются с пути. И именно поэтому, как пишет Жижек, Честертон по праву говорит, что весь аппарат католического учения был необходим главным образом, чтобы «не подавить разум, но отстоять его»[428].

Но это равновесие не могло просто удержаться в отдельных областях. Его «удержание» требовало постоянного воссоздания, и когда ему был брошен вызов (куда более серьезный изнутри, чем снаружи, – как в случае номинализма, берущего свое начало очень рано, как показал Честертон, утверждая, что опора христианства всегда была шаткой, хотя также и на удивление устойчивой)[429], то равновесие приходилось несколько пересмотреть. Труды Экхарта против однозначной и волюнтаристской мысли – хорошая тому иллюстрация. По всем вышеприведенным причинам я отвергаю жижековскую защиту гегелевского прочтения христианства и христианской истории. Исходя из католической и радикально ортодоксальной точки зрения, мы не окончательно перешли к пост-средневековой, более полной реализации христианства. Скорее мы все еще проживаем «некоторое» Средневековье – однозначное, волюнтаристское, номиналистически-неоднозначное и таинственно-гностическое.

Пришло время оставить язычество прогресса и открыть более аутентичные Средние века – воплощенные в экхартовской переработке католического равновесия в позднее Средневековье, уже вполне модернистское.

Но термин «средние» тогда был бы более основательно обоснован новым творческим удержанием равновесия – ничем иным, как метаксологическое возвратно-поступательное движение абсолютно парадоксального.

Диалектическая ясность против туманного образа парадокса Славой Жижек

Диалектическая ясность против туманного образа парадокса

Славой Жижек

Материализм, теология и политика: условия дебатов

Материализм, теология и политика: условия дебатов

Может показаться, что в теоретических дебатах мы достигаем мертвой точки, когда два оппонента доводятся до своих базовых предпосылок: в этой точке любая аргументация, включая «имманентную критику», избыточна. Каждый из оппонентов доводится до своего «вот моя точка зрения», и другой не может ничего с этим поделать, не опираясь на свои собственные окончательные предпосылки, на свое «вот моя точка зрения». Однако поистине гегельянский подход позволяет найти выход – отрицая очевидное, утверждая: «Ты говоришь, что это твоя точка зрения, но это не так – у тебя вообще нет никакой точки зрения!». То есть выход заключается в отрицании, что искренне выступать за точку зрения оппонента вообще возможно – ход, напоминающий бессмертый ответ допрашивающего из книги «1984» на вопрос Уинстона Смита о том, существует ли Большой Брат: «Вы не существуете».