Японская война, революция 1905 года, Первая мировая война, в которую втолкнул начинавшую набирать силы Россию последний царь, – все это будило худшие инстинкты людей. Не только появилась, но стала побеждать масса, о которой так много писали потом философы от Бердяева до Ортеги-и-Гассета и Канетти. Напомню наблюдение Бердяева: «Новый антропологический тип вышел из войны, которая и дала большевистские кадры»[76]. Это был не только кризис империи, это был очевидный кризис христианства, которое только и может быть наднациональным (не случайны ведь были мечты Вл. Соловьёва о всемирной теократии во всемирной империи). Это была катастрофа как немецкого, так и русского сознания. Ученик Соловьёва Степун в своих записках с фронта резок и определенен: «Нельзя же быть христианами и во имя Христа убивать христиан. Исповедовать, что “в доме Отца моего обителей много”, и взаимно теснить друг друга огнем и мечом»[77]. Но, по словам Эрна, «время славянофильствовало»[78], результат этого славянофильского воздействия на жизнь не заставил себя ждать, приведя к падению Российской империи.

Россия эти последние дни жила так, как будто никакого царя уже не было. Как пишет В. Булдаков, общество всегда охотно осуждает убийц, оплакивает их жертв, но суеверно шарахается от анализа поступков самоубийц. Поведение последних пугает куда больше, ибо за ним кроется генетически обусловленная суицидальность человека. Революцию можно рассматривать как массово-историческое проявление этой наклонности. Примерно об этом же пишет и французская исследовательница: «Февральская революция началась в Петрограде – так был переименован Санкт-Петербург в начале войны, чтобы изгнать немецкий привкус из его названия – и длилась шесть дней, которых хватило, чтобы уничтожить монархию. Эта революция, такая быстрая и легкая, вызывает много вопросов, как смог пролетариат сам по себе, без руководителей, одержать победу в прекрасно защищенной столице? Как революция смогла немедленно распространиться по всей огромной стране? Как могла так быстро исчезнуть монархия, в то время как политики все еще спорили о путях ее трансформации?»[79]

Почему же всего шесть дней? Невероятно. Но объяснимо. Царская власть оказалась абсолютно слепой, царь был занят семейными делами, корью детей, игрой в гольф и игрой в Главнокомандующего. Поэтому все сообщения о недовольстве в Петрограде не слышал, полагаясь на Петроградский гарнизон. Гораздо сложнее понять, что и революционеры не принимали участие в возмущении. Да что революционеры – даже радикалы проглядели начало грандиозного поворота. Если бы Николай II, по словам отечественных современных историков, нашел в себе мужество пойти против придворной верхушки и решительно заявить о грядущих политических реформах, то чисто теоретически в России сложилась бы совершенно иная ситуация. У нас в стране от главы государства, как бы он ни назывался, всегда зависит очень многое. Другое дело, что Николай II не был на это способен – он со своей женой не мог разобраться, не говоря уже обо всей империи. Но он, не обладавший ни волей, ни инстинктом власти, стал лишней фигурой для правящей верхушки.